Профессор по вызову

Вариант второй — я оказываюсь перед запертой дверью, звоню в звонок… и обнаруживаю весьма раздраженную и ни черта не связанную Белову, которая только что отделалась от назойливого проститута и ждет какого-то там посыльного с доказательствами, что я порвала с Багинским навсегда. Что я буду делать в этом случае, даже не представляю себе. Наверное, всё расскажу ему сама и попрошу прощения за то, что испортила ему жизнь — ведь теперь он навсегда во власти твари, которая по моей милости имеет на него компромат.

Конечно, у меня было не так много надежды на первый вариант — судя по рассказам Багинского, у Аслана много шансов не было. И всё же, в силу его профессии, можно было ожидать, что он как минимум настойчив. Эффект неожиданности, опять-таки…

В общем, либо сегодня вечером я вымогаю у связанной и дико напуганной Беловой украденный у меня компромат и возвращаюсь под бочок к любимому еще той же ночью, либо… всё это катится в такие ебеня, что и подумать страшно.

И я уже скучала без него — без моего любимого. Уже чувствовала себя брошенной и ужасно, невыносимо одинокой… А ведь еще и часа не прошло, как я вынуждена была уехать от Багинского. При мысли о том, как он сейчас волнуется, как пытается мне дозвониться, а потом, не дозвонившись, бежит в лобби, допрашивая по очереди всю ночную смену и требуя немедленно вызвать сюда полицию, мое сердце заныло от тоски.

Ну ничего, милый… Главное, с нашей основной бедой справиться, а всё остальное загладится, забудется и простится…

Откинув голову на подголовник машины, я прикрыла глаза, стараясь не думать о моем выключенном телефоне на дне сумки. Недолго уже… Скоро всё прояснится… Скоро всё станет на свои места…

К моему удивлению, я успела даже задремать под тихую арабскую музыку из динамика шофера. Проснулась только, когда меня окликнули.

— Приехали, мисс. Как расплачиваться будете?

Я молча показала водиле карту, тот протянул мне платежный аппарат, и через минуту я уже стояла перед парадным входом гостиницы «Хилтон» — той самой, из которой мы с Багинским уехали только несколько часов назад. Вскинула руку, проверить время. Десять сорок пять — если всё сработало, Аслан уже в номере у Беловой, скручивает ее и привязывает к кровати в ожидании меня, уверенный, что всё происходит по желанию заказчицы.

Однако, никакой индикации, что план сработал, у меня не было. Равно как и уверенности в том, что я делаю. Внезапно захотелось плюнуть на всё и сбежать отсюда куда подальше, стерев из памяти и Белову, и мое новообретенное счастье… Сбежать, спрятаться, притвориться, что ничего этого не было… Уехать в какую-нибудь глушь, где меня никто и никогда не найдет. Устроиться в библиотеку и завести с десяток котов, с которыми я проведу остаток своей тихой, одинокой и спокойной жизни… А эти здесь пусть сами разбираются… без меня.

Тем более, что, скорее всего, никакого Аслана Белова к себе никогда не пустит — не такая она дура наивная. Да и Багинского не сдаст. Ну поманипулирует им пару месяцев, пока не надоест, подумаешь… Ему только на пользу пойдет, неотразимости нашей. В конце концов, если бы эта стервоза хотела женить его на себе, давно бы уже начала действовать, а не ждала бы, шлепая губешками, пока на горизонте не появится опасная соперница.

Я снова закрыла глаза, подставляя лицо остужающему, соленому морскому бризу.

А что если всё не так? Что если Белова пустила к себе Аслана, и тот, послушавшись приказа из агентства, раздевает ее сейчас, привязанную к кровати и безмолвно орущую в тряпку, засунутую в рот? А чуть позже, не дождавшись стука в дверь, решит, что он и «сам с усам» и справится без всяких там специалисток по садо-мазо? И оттрахает связанную девицу, скажем… в зад? Готова ты взять на себя такую ответственность, а, Марго?

А что если, после всего случившегося, травмированная стерва решит всё же обнародовать запись, в которой Багинский признаётся в том, что принуждал меня к сексу, шантажируя карьерой? Да еще и свою историю с пылу с жару добавит для сгущения красок? Мол, это всё знаменитый профессор с ней вытворил, а не какой-то там неизвестный Аслан, которому она по дурости открыла дверь?

Что если Багинского уволят из-за меня или посадят в тюрьму? Уверена, что ты будешь счастлива в своем глухом краю, зная, что из-за тебя страдает твой возлюбленный? Единственный, с которым у тебя могло бы быть настоящее счастье?

Я глубоко и судорожно вздохнула, заставляя себя остановить крутящийся в голове калейдоскоп несчастий. Нет. Нет у меня выбора, кроме как расхлебывать то, что сама же заварила. Надо идти и надеяться на лучшее.

Перекинув дорожную сумку с одной руки на вторую, я решительно зашагала к парадной отеля.

— Я в номер «325», — сообщила у стойки портье, стараясь не дрожать голосом. — Передайте, пожалуйста, что пришел «почтальон Печкин».

Хмурая девица в бордовой жилетке подняла глаза от раскрытого перед ней журнала.

— Еще один Печ-кин? — осуждающе качнула головой. И подняла трубку расположенного под стойкой интеркома, одновременно набирая на нем нужный номер.

* * *