Профессор по вызову

Говоря, он положил руку мне на ногу и легко касался меня костяшками пальцев, словно невзначай выводя ими маленькие круги. Из-за этого становилось всё сложнее и сложнее думать и представлять все те жизненные ситуации, которые он описывал. Кроме одной — той, что с сексом.

И всё же я напрягла мозг, повернула к нему голову и спросила, проглотив скопившуюся во рту слюну.

— А почему нельзя всё то же самое делать с… Беловой? К примеру.

Пальцы на мгновение замерли, словно он задумался. Потом его лицо медленно повернулось ко мне, и наши глаза встретились.

— Хороший вопрос, Марго. Наверное, потому что ты…

Он не договорил — со стороны гостиной раздался громкий стук в дверь. И тут же, не дожидаясь ответа, входная дверь в номер — по всей видимости, незапертая! — отворилась, и донесся знакомый уже голос вчерашней журналистки, окруженный еще несколькими голосами.

— Мисс Птыч-кина! Вы здесь? Нам сказали, что мы можем найти вас в этом номере…

Глава 25

Сориентировавшись раньше меня, Багинский вскочил, набросил на мои ноги одеяло и плотно запахнул халат, чтобы спрятать уже отчетливо заметный бугор на штанах. Потом подхватил с дивана папку с моим докладом и открыл ее на первой попавшейся странице.

— Так в какую главу вы предлагаете вставить этот документ, мисс Птичкина? — деловым тоном спросил по-английски, поправляя на носу очки.

— В пятую! — выпалила я, краем глаза замечая группу людей, замерших на пороге. — В самом конце, после референса о…

— В чем дело, господа? — притворившись, что только что заметил толпу, Багинский нахмурил брови. — Кто вам позволил заходить без стука в мой номер?

— Эээ… — замычали непрошенные гости, среди которых я узнала как минимум троих — журналистку «Анталья Дейли», редактора известного антропологического издательства и одну из устроительниц конференции.

— Простите, профессор, у вас было открыто, — первой нашлась темнокожая журналистка. — И нам сказали, что новая звезда науки в этом номере… Мне было обещано интервью… Но… я вижу, вы… кхмм… заняты?

По вытянутым лицам абсолютно всех присутствующих было заметно, что они вообще не ожидали увидеть профессора, особенно в халате. Необходимо было срочно придумывать выход, потому что если на эту красноречивую сцену наложится запись, украденная мной Беловой… профессору точно несдобровать! Необходим был какой-то превентивный удар, потому что всё это явно было частью какого-то хитрого плана по мести профессору и мне…

Господи, что же делать… Мозги мои лихорадочно метались, в поисках решения, а на лице наших незваных гостей уже заметно было возмущение, наряду с недоумением.

У профессора тоже явно не было никаких идей, кроме того, чтобы на сложных щах делать вид, как он зачитывает мне главу из моего же доклада, ожидая от меня какой-то реакции — примерно так же, как он делал, когда мы с ним играли на раздевание…

Стоп! Идея родилась из ниоткуда, а через нее появилось решение всей этой ситуации. Нет, не сыграть с Багинским на раздевание перед публикой. А сыграть с ним… в другую игру. Ту, что спасет его, но будет стоить мне моей карьеры.

Картинно всплеснув руками, я вздохнула.

— Ой да ладно, Максим… — по-английски выдала, отставляя от себя чашку с кофе. — Хватит притворяться — все и так уже всё поняли. Я говорила, что рано или поздно всё узнают…

Багинский выпрямился и замер, чуть ли не нюхом пытаясь подхватить, как именно ему мне подыгрывать.

— Все… узнают? — наконец спросил неопределенно.

Также ничего не понимая, замершие в дверях зрители переводили взгляд с него на меня и обратно.

Я снова вздохнула.

— Ну конечно… Как можно долго скрывать, что мы гражданском браке? Это изначально была плохая идея, Макс. Такое не скроешь.

— О чем ты, Марго? — он всё еще не понимал, что происходит, хмурясь и продолжая перелистывать мой доклад. — Простите, господа, тут у нас…

— Это вы простите! — опомнилась журналистка, всплескивая руками. — Мы, пожалуй, пойдем… Не думаю, что в данной ситуации интервью будет… уместно… Да и вообще…

Она не договорила, ретируясь в гостиную и забирая с собой остальных… но все и так всё поняли. Никакая я не «звезда», если продвинувший меня именитый профессор — мой же гражданский муж. Это же чистой воды непотизм, неоспоримый и неприемлемый ни в одном университете мира.

Вот так-то… Снова откинувшись на подушки, я прикрыла глаза, медленно осознавая, что именно только что произошло.

Я только что призналась на публику, что все мои заслуги — это умение охмурить мужчину из «высшей лиги». И теперь за мной всегда будет тянуться подозрение, что, возможно, все мои исследования писал за меня он сам…

Зато можно будет опровергнуть всё, что будет утверждать Белова, опубликовав мою запись. Нет теперь профессора, который заставляет студентку отсасывать ему ради карьеры, нет его шантажа, нет угроз… нет использования служебного положения… А есть просто муж и жена, играющие в увлекательные «взрослые» игры. И никакой суд не докажет, что Багинский меня использовал или принуждал.