Профессионально беременна

Я сделала вид, что у меня упала салфетка. Под столом удалось прохихикаться незаметно от окружающих. Не прислуга, а прямо властная госпожа! Как только ей дед позволяет? И под столом же мне пришла в голову мысль: а не любовники ли они? Но я тут же отбросила ее. Быть такого не может. Хотя… Бывает как раз всякое. Однако на богатого олигарха не похоже. Он бы скорее купил себе длинноногую модельку или молоденькую актрису…

Даша появилась через минут пять — недовольная и обиженная. Семен тащился следом за ней, канюча:

— Ласточка моя, заинька… Ну не сердись! Я же не нарочно выиграл! Я не хотел, честное слово…

— Ай все! — отмахнулась она. — Папа! Что это значит? Ты не дал нам доиграть!

— Обед, — ответил дед. — Я должен сказать вам нечто очень важное.

Даша села рядом с Элей и толкнула ее локтем:

— Хорош залипать в видосиках.

— Отстань, ты мне не мать, — с вызовом протянула девушка, но телефон отложила. Тома налила всем по тарелке супа, закрыла супницу крышкой и, оглядев стол, с удовлетворенным видом удалилась на кухню.

Алексей Павлович попробовал первую ложку супа и причмокнул. Потом сказал:

— Так вот, я должен вам всем сказать кое-что.

— Мы разорились? — с тревогой глянула на него Даша.

— Ты собрался привести нам новую мамочку? — поддела Эля.

— Тихо вы! Папа, говори, — подбодрил отца Данила. Алексей Павлович откашлялся, зачерпнул еще супа и сказал, как бы между прочим:

— Я решил изменить завещание. Думаю вычеркнуть из него пару человек.

Глава 7. Последствия необдуманных решений

В столовой воцарилось гробовое молчание. Я с восторгом рассматривала удивленные, испуганные, озадаченные лица. Боже, какие типажи, хоть кино про них снимай! Вот, например, Даша. Даже рот открыла, настолько изумилась. Наманикюренной лапкой схватилась за руку своего Семена, а тот накрыл ее второй ладонью и поглаживает успокаивающе. А в его глазах — целый ряд вопросов. Самый натуральный, вот такой: «?????» И паника: что делать, как быть дальше?

Эля была почти спокойна. Правда, телефон отложила. Взялась за ложку, но суп не пробовала. Видимо, тоже задалась вопросом: уж не ее ли лишат наследства? А на лице — презрительное отчуждение. Хотя я почти уверена — наигранное. Даже если ты гот и ненавидишь свою семью, деньги лишними не бывают.

Данила же подался вперед, опираясь локтями на стол, с интересом глядя на отца. Он и спросил первым:

— Папа, откуда такое решение? Кто тебя настроил?

Вот он не волнуется. Похоже, у него свое состояние, деньги папы плюс, деньги папы минус… Или просто отличное самообладание. Но я бросила взгляд на Алексея Павловича. Тот со смаком проглотил еще одну ложку супа и ответил с присущей ему обстоятельностью:

— Я решил.

— Папа! — воскликнула Даша, и ее голос дал петуха. Откашлявшись, продолжила: — Ты не можешь с нами так поступить! Мы же твои дети!

— Бездельники, — отмахнулся дед. — Только Данька создает видимость какой-то активности, а ты, Дашка, и Катюшка вообще ничего не делаете. Хоть бы курсы какие окончила, что ли… Но тебе не надо. Живешь на всем готовеньком, а я жопу рвал в вашем возрасте, чтобы это готовенькое для вас заработать.

— Но, если у нас есть деньги, зачем нам работать? — с нажимом высказалась Даша. Еще и взглядом всех обвела, чтобы найти поддержку. Я уставилась в свою тарелку, а то заметят мою усмешку… — Пап, ну правда!

— Дарья, уважай отца, — строго окоротил ее Данила. — Если он решил, значит, так и будет. Ладно, давайте обедать. Ева, как тебе суп?

— Очень вкусно, — вежливо ответила я. Эта семейка может свести с ума кого угодно!

После супа мы попробовали мясо по-бургундски, которое таяло во рту, взрываясь на языке тысячей нюансов незнакомых мне специй, а после него нам подали сыры и десерт — крем из трех шоколадов, украшенный взбитыми сливками. От кофе Алексей Павлович отказался, уехав из столовой в сопровождении наевшегося кусочками мяса Варвара, а мы остались. Молчание нарушил Семен:

— И что вы думаете о новом завещании?

— Тебе-то какое дело, Сенечка, тебя в нем все равно нет, — отозвалась Эля, запихнув в одно ухо наушник. Из второго был слышен тяжелый, очень тяжелый рок.

— Я беспокоюсь о благополучии Дашутки, — с достоинством ответил альфонс, быстрым жестом, который отдавал привычкой, завладев рукой любимой женщины и поцеловав кисть. Дашутка раздраженно вырвала руку:

— Ай, перестань! Если папа перепишет завещание, можешь проститься с теннисом! И с коллекционным шампанским, милый.

— Может быть, еще и не перепишет, — успокаивающим тоном заметил Семен. — Сколько раз он грозился…

— А в этот раз возьмет и перепишет, — поддела его Эля. — Вы все дерьмо, самое настоящее. Вот мне пофиг. Главное, чтобы не забрал мотик.

— За какие деньги ты будешь его заправлять, сестренка? — издевательски спросила Даша и крикнула: — Тома, принеси нам коньяк к кофе!

Экономка или служанка, кем она там была, появилась из кухни минуту спустя и со звоном поставила бутылку на стол:

— Извольте! Не рано ли?

— Не твое дело, Тамара! — ледяным тоном сказала Даша и кивнула своему альфонсу: — Налей.

Данила наклонился ко мне и шепнул на ухо: