Профессионально беременна

Я обмерла, борясь с желанием убежать на второй этаж. Монстр рванулся к деду, и на мгновение мне показалось, что сейчас произойдет катастрофа. Но Алексей Павлович поднял руку… и собака замерла на месте. Еще один жест — и пес плюхнулся мохнатым задом на мраморный пол. Потом распластался на нем, снова сел.

— Молодец, Варвар, — похвалил его дед и похлопал по колену. Собака в один миг оказалась рядом с коляской, сунула голову деду в ноги, и я увидела, как хвост-бублик вертится не хуже вертолетного пропеллера.

Ничего не скажешь, отличная собачка…

— Вот, Ева. Классический пример настоящей собаки, — с ярко выраженным удовлетворением в голосе сказал Алексей Павлович.

— Д-да, хороший мальчик, — пробормотала я, поглядывая на Варвара с опаской.

На лестнице послышались шаги, и за ними — уже знакомый мне голос со встроенной функцией претензии:

— Двадцать первый век, у всех есть мобильные телефоны, а у нас в доме — рации!

В принципе, я была с Элей полностью согласна. Но не Алексей Павлович. Он отпихнул ласкающегося монстра и наставительно заметил:

— Рация не испускает вредные волны! Эллина, посмотри, накрыла ли Тома обед.

— Обед! — девушка вздохнула. — Я на диете вообще-то…

Но с лестницы сошла и почти покорно потащилась в глубь первого этажа, где уже исчез Данила. Неужели дом поглотит и ее без следа? Я прогнала эту мысль и встала:

— Пойду тоже… Посмотрю. И поищу Данилу.

— Сидеть! — скомандовал дед. Мы оба с Варваром плюхнулись на жопу, только пес на ковер, а я на диван. — Да не ты! — это уже мне. — Хотя и ты тоже. Сейчас будем обедать.

В арке дверного проема появилась женщина — таких называют без возраста. Ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят. Крепкая загорелая блондинка с очень короткой стрижкой и сердитыми морщинками возле носа. Она уперла руки в боки и сказала тоном хозяйки:

— Обед на столе. Прошу всех в столовую.

— Отлично, — проворчал дед. — Все уже там?

— Подтянутся. Давайте, давайте.

Алексей Павлович надавил на джойстик и проехал мимо женщины с видом каменного изваяния. Варвар не двинулся с места, только заскулил так жалобно, что даже у меня сердце дрогнуло. Дед, не оборачиваясь, махнул рукой:

— Варвар, за мной.

Пес сорвался и поскакал к нему. Хорошо, что дом большой, а то бы точно что-нибудь опрокинул и сломал! Я притормозила, пытаясь сообразить: звали меня или не звали? А то как-то «всех» это почти что «никого». Слава богу, в гостиную вернулся Данила, который по-хозяйски обнял меня за талию и чмокнул в висок:

— Обедать пойдем или проигнорируем общий сбор?

— Данила Беркутов, ты оставил меня одну на съеденье своему отцу и его ручному монстру!

Мои претензии остались почти без внимания. Данила проворчал:

— Варвар никого еще не съел, а мой отец… Во всяком случае, я не в курсе. Пошли обедать, у Томы сегодня божественный луковый суп и, по-моему, мясо по-бургундски.

— Французская кухня? — удивилась я. — Вот уж не ожидала.

— А чего ты ожидала?

— Если честно, ничего! — рассмеялась. Я вообще думала, что после рентгена буду доставлена в гостиницу и забыта навсегда. А тут… Семейство, картина, собака, обед… Что думать — даже не знаю.

— Какая ты неприхотливая, — фыркнул и Данила.

Мы вошли в просторную столовую, где был накрыт нехилый стол. Во главе его уже сидел дед в своем кресле, а через два стула от него устроилась Эля, уткнувшись в смартфон. Меня усадили напротив девушки, задвинули за мной стул, подали салфетку. Дед звякнул ложкой о тарелку и грозно спросил:

— Где Дашка? Где этот ее альфонс?

— В теннис играют, — вежливо ответила Тома, входя в столовую с умопомрачительной супницей — точь-в-точь как в фильмах про английскую викторианскую эпоху. Поставив супницу на стол, открыла крышку. Запах пошел по столовой — вкусный, сырный, аппетитный. Тома принялась разливать суп по тарелкам, а Алексей Павлович пробурчал:

— Зови их. Не начнем обедать, пока все не сядут.

— Экий вы! — Тома раздражительно бросила половник обратно в супницу и вытащила из-за пояса рацию: — Дарья Алексеевна, прием!

Я вопросительно глянула на Данилу. Он с невозмутимым видом щипал кусок хлеба, откинувшись на спинку стула. Ладно, раз ему пофиг, то и я волноваться не буду. Тараканы вышли из укрытия и разбежались по помещению. Подожму ноги и подожду. Терпения мне не занимать.

Рация трещала, попискивая. Тома выдохнула, вдохнула и повторила:

— Дария Алексеевна. Прием.

Потом фыркнула и снова нажала на кнопку:

— Аркадий. Вали на корт и скажи Дарье Алексеевне, что мы обедаем. Прием.

Треск прервался, и голос с белорусским акцентом ответил:

— Аха. Прием. Не… Конец связи… Как это там? Отбой, во!

— Учу его, учу… — пробормотал Алексей Павлович, а Тома спрятала рацию и заявила:

— Знаете что? Делать вам нечего с этим барахлом! Да я лучше дважды сбегаю к тому корту! Тьфу!