Профессионал

Разобраться за три дня, да еще в столь непростом вопросе даже опытному следователю нелегко. А генерал ждать не будет, он четко и ясно сформулировал задание и время начало свой отсчет. Вернувшись в УВД, Кусенев связался по телефону с водителем, совершившим наезд на племянника учительницы. Им оказался научный работник одного из высших учебных заведений города Алексей Семенович Трубин. Кусенев представился и попросил Трубина приехать в Управление внутренних дел. Причину вызова объяснять не стал, а тот даже не поинтересовался. Кусенев заказал ему пропуск и через непродолжительное время Трубин в буквальном смысле слова, ворвался в кабинет. Это был мужчина лет за сорок, среднего роста, подвижный и весь какой-то дерганый. Не поздоровавшись, сел на стул и нервозно забарабанил пальцами по столу. Кусенев вспомнил слова учительницы: черствый, грубый, наглый.

— Вы кто? — спросил он у Трубина, хотя зачем было спрашивать, когда и так ясно: на правом глазу — бельмо! Прекратив барабанить, Трубин полез в карман пиджака и положил на стол удостоверение красного цвета. Открыв его, Кусенев молча стал читать. Да, удостоверение принадлежало Трубину Алексею Семеновичу, инвалиду первой группы по зрению. Полистав книжицу, узнал, какую пенсию тот получает.

Длительное время занимаясь дорожно-транспортными происшествиями, Кусенев с какими только ситуациями не сталкивался. Но с подобным случаем встретился впервые: инвалид первой группы по зрению, если и видит, то не больше чем движение собственной руки у лица. Он абсолютно не ориентируется в незнакомой обстановке, самостоятельно не может ходить и нуждается в постоянной помощи и уходе. В голове не укладывалось: как же так, ничего не видит, а водит машину? Кто мог выдать инвалиду первой группы по зрению права?! Да и инвалид ли он, не дурачит ли всех? Вгляделся в лицо Трубина, в его правый глаз с заметным бельмом. Позже Кусенев узнает, что эта болезнь по-научному называется синблефароном — сращение слизистой нижнего века с роговицей. Спокойно спросил:

— Это ваше удостоверение?

— Да, мое, — как ни в чем не бывало ответил Трубин. — А что вас удивляет? — В лице ни тени беспокойства, а левый глаз смотрит на Кусенева даже с какой-то издевкой.

— Потом, потом скажу, а пока, если не затруднит, разрешите посмотреть права водителя.

Трубин недовольно крякнул.

— Вначале верните удостоверение инвалида!

— Мы что, на базаре, и будем торговаться? — еле сдерживаясь, процедил Кусенев. — Прошу права!

— Ах, ты со мной так! — неожиданно вскипел и перешел на «ты» Трубин. — Тогда никаких прав вообще не получишь и мне тут делать больше нечего! — Быстро встал и чуть ли не бегом к выходу.

«Он что, неврастеник или издевается? — подумал Кусенев. — Но почему, почему так бесцеремонно и вызывающе себя ведет? Неужели имеет высоких покровителей и потому борзеет? Так уже бывало, звонят, просят, грозят. Но нет, с ним этот номер не пройдет!»

Сняв трубку, попросил постового Трубина из здания УВД не выпускать. Быстро спустился на лифте вниз. Подойдя к Трубину, вежливо попросил его вернуться в кабинет. А тот и слушать не хочет. Мало того, стал угрожать, что с Кусеневым сегодня же разберется областной прокурор, и что работать ему осталось не больше чем до конца дня.

— Хорошо-хорошо, до конца дня так до конца, но вначале давайте определимся по адвокату. Вам нужен адвокат?

— Какой адвокат? — закричал Трубин. — Зачем? И вообще с этими крохоборами связываться не желаю. Я сам себе адвокат.

— Выходит, что в адвокате не нуждаетесь?

— Да, не нуждаюсь! — зло выпалил Трубин.

— Тогда все ясно, — пожал плечами Кусенев и, посмотрев на постовых, распорядился:

— Отведите гражданина Трубина в КПЗ.

Доставить Трубина в КПЗ, хотя оно и находилось в здании УВД, оказалось делом непростым: он отчаянно сопротивлялся, угрожал и оскорблял сотрудников милиции. Но его туда доставили, там Трубин и был опрошен об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия. После длительных препирательств он наконец заговорил по существу. Пояснил, что увидел мальчика, когда тот был на середине проезжей части дороги и сделать уже было ничего нельзя. У Кусенева зрела уверенность в том, что правый глаз у него не видит, по этой причине и сидит за рулем вполоборота, чтобы лучше просматривать дорогу. Трубин между тем утверждал, что мальчик сам виноват, что он «как кузнечик прыгнул» на машину. Затем стал поливать грязью его тетку-учительницу, которая «на чужом горбу в рай захотела въехать». Не выйдет! Он еще сам подаст в суд на родителей за разбитое лобовое стекло. Кусенев не мешал Трубину выговориться, а все что нужно заносил в протокол допроса. Затем подготовил протокол о задержании его на трое суток. Основания были. И тут Трубин вновь взорвался: он кричал, угрожал расправой не только Кусеневу, но и сотрудникам КПЗ.