Профессия за тридевять парсеков

– Саш, безопасность Корпорации базируется на том, что она везде. Филиалы есть по всему космосу, ею разработаны и выпущены семьдесят процентов кораблей, из которых сорок летают под ее знаменем. Бессмысленно воровать артефакты – нет никаких шансов их сбыть. А променять спокойную жизнь на камешек способны лишь единицы. – Фил горько усмехнулся. – Естественно, о прежнем существовании пришлось забыть. Меня пытались поймать, обещали амнистию, если вернусь сам. МИК умеет при желании выглядеть ангелочком в глазах общественности. Разумеется, я не вернулся. Суд прошел без меня, мне впаяли солидный тюремный срок. Так я и оказался вне закона. Вот только найти человека в открытом космосе труднее, чем флиберийскую руду с планеты вывезти. Я сменил имя и название корабля, набрал команду и начал поиски, между делом совершая набеги на мирные кораблики, чтобы было что покушать.

Фил помолчал, пощелкал бластером. Я раздумывала, как бы вынудить его говорить подольше, а потом вовлечь в диалог об аморальности убийства астробиологов.

– Не буду утомлять тебя подробным пересказом всех семи лет, в течение которых я рыскал по космосу в поисках других фрагментов, попутно вляпываясь все больше и больше, – разочаровал меня Фил. – Достаточно того, что один из них, как ты уже поняла, оказался у вас на корабле. Какое-то время я отслеживал все ваши звонки в МИК, пытаясь понять, знаете ли вы о том, какая ценность находится на борту.

– Так ты не соврал тогда про маячок? – опешила я.

– Иногда, чтобы обмануть, достаточно сказать правду.

Да уж, поучительно.

– По всему выходило, что вы ничего не знаете. Я успокоился и целиком отдался подготовке операции «Филби Ревенсон», но тут на сцену вышла ты.

Сперва Фил даже не поверил, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы пытаться дозвониться в МИК с личного терминала. Но природная подозрительность, помноженная на приобретенную за семь лет пиратства паранойю, заставила его все-таки прислушаться, а впоследствии и заинтересоваться. Гронатея, как планета, на которой он однажды уже упустил терральтер, давно занимала его мысли, и неопознанный вид оттуда вполне мог означать что-то связанное с работой древнего устройства.

– И ты решил мне позвонить и уточнить, – констатировала я очевидное. – Как номер-то узнал?

Фил снисходительно улыбнулся, и я поняла, что раз он умудрился незаметно поставить маячок (интересно, кстати, как?), то вычислить номер для него точно труда не составило.

– Представляешь, что со мной было, когда во время разговора я увидел вожделенный фрагмент прямо у тебя за спиной? Казалось, руку протяни и схватишь. Наконец, после стольких поисков! Да я чуть в инфокно не влез, ей-богу!

Фил возблагодарил судьбу за наивность соотечественницы и стал спешно собираться «в гости». Но судьба снова спутала все планы, не дав как следует подготовиться.

Услышав от меня вопрос о терральтере, Фил едва не поседел. В мозгу будто загорелась красная надпись: «Догадалась!». Плюнув на все, он пулей помчался на Дайно, вознося хвалу всем известным святым за то, что простоватая землянка упомянула название измененной точки маршрута.

На галарынке Фил первым делом кинулся к регистрационной панели. Следующая минута показалась ему длиннее вечности. Когда безбожно тормозящий конманийский поисковик наконец выдал результат, Фил готов был выть в голос. Но, к его облегчению, гость с именем «Саша» на астероиде действительно присутствовал. Филби проследил мое местоположение и рванул к фонтану, возле которого и состоялась наша первая встреча.

Вот только подозрительный флибериец вкупе с коммуникаторами едва не порушили вдохновенную импровизацию. Выписывая самому себе допуск на «Фибрру», Фил впервые за долгое время помянул работу в МИК добрым словом. Правда, нескольким пустым бланкам он был обязан лишь себе самому – вовремя припас, еще до кабалы с судом. Как знал, что когда-нибудь пригодятся!

Однако официальный проход на судно требовал подтверждения покрепче, чем склепанный на коленке документ. Филу пришлось прибегнуть к запасному плану и тайно связаться со старым приятелем, который в обмен на кое-какие плюшки согласился засветить лицо перед руководством флиберийского корабля и позвонил на «Фибрру» якобы для того, чтобы справится о благополучии присланного «экзобиолога». Официальный звонок от МИК временно примирил флиберийцев с незваным гостем. Вряд ли капитан поверил безоговорочно, но крыть явно было нечем.

Впрочем, Фил и сам понимал, что долго его легенда не продержится, и не собирался задерживаться. Ему всего-то и надо было незаметно пробраться в мою каюту, слямзить амулет и смыться на ближайшей стоянке до того, как пропажу обнаружат.