Профессия за тридевять парсеков

Раньше стрелы Купидона облетали меня стороной. Пока сверстницы прихорашивались перед очередным свиданием или томно вздыхали над портретами голливудских секс-символов, я зубрила спектральные классы, ползала с лупой по карте марсианской поверхности и мечтала слетать на Луну. Все мои отношения разбивались о неприступную стену вокруг этого уютного мирка, в котором не было места посторонним. Ухажеры разбегались, едва выяснив, что я не собираюсь стряпать им борщи, а тихому женскому счастью с пузатым муженьком и сворой горластых детишек без раздумий предпочту работу. Дело ограничивалось одной-двумя неделями настойчивых «давай я встречу тебя с работы», парой совместных ночей и безболезненным расставанием ко взаимному облегчению.

На пути к мечте приходится чем-то жертвовать. Я положила на алтарь науки личную жизнь и от одиночества не страдала. Так что неудивительно, что внезапно прорезавшееся чувство застало меня врасплох, но…

– На Земле говорят: если тебя окружают одни дураки, то дурак тут только один.

Хока скорчила недоуменную гримаску, но я не стала объяснять.

***

Наутро я ничего не могла найти.

Готова поклясться, что вчера эти носки лежали правее. Абсолютно уверена, что на полках в шкафу все было не так. И совершенно точно содержимое ящика в ванной не было перемешано в кучу!

Спала я как убитая, хотя по всем законам жанра обязана была всю ночь терзаться новоосознанным чувством и обнимать подушку, представляя на ее месте избранника. Видимо, практичная натура выжгла романтику напалмом, оставив лишь спокойное, какое-то даже циничное признание: ну да, влюбилась. И ладно! Жизнь продолжается, а дружба никуда не делась. Просто немножко расширилась – с этим я справлюсь и голову не потеряю!

Это было новое ощущение. Всегда считала, что дружба и любовь – вещи несовместимые: либо то, либо другое. Оказалось, все куда проще и гораздо приятнее.

Я сонно помедитировала на свое отражение и попыталась привычно нашарить зубную щетку, но под рукой ее не оказалось. После минутных поисков пропажа обнаружилась на полу под тумбочкой. Что творится? Мои вещи отрастили ножки и разбегаются, пока я сплю? Полотенце тоже висело на другом крючке. Мистика какая-то!

Утренние сборы я давно отработала до автоматизма и, чтобы не тратить время на поиск пропавших вещей, старалась возвращать их на отведенные места. Да, не все из этих мест были подходящими: например, те же носки были бы куда логичнее в шкафу, а не на кресле, куда они сваливались веселенькой разноцветной кучей. Но одно дело знать, что нужный предмет лежит на своем, пусть и не слишком эстетичном месте, и совсем другое – полчаса рыскать по комнате, а после обнаружить его, скажем, под койкой!

Дело осложнялось тем, что я не помнила, когда и зачем все это переложила.

– Синт, куда подевались витаминки, которые Фриам вернул? Если я и сегодня не отнесу их в отдел, то решу, что они прокляты!

– Склероз, что ли? – не сдержался коммуникатор. – Сама же на столик у койки положила.

Я уставилась на указанный предмет меблировки, чувствуя себя то ли слепой, то ли тупой.

– И у кого тут склероз?

Синт озадачился и даже просканировал тумбочку, будто пачка могла стать невидимой.

– А Хока точно их не забирала?

Вчера девчонка призналась, что сперва и правда хотела их принести (наверное, чтобы швырнуть мне в рожу), но на полпути накрутила себя так, что разревелась и спряталась в ближайшем коридоре, где я ее в итоге и обнаружила. Но кто знает, что было на уме у обиженной девушки? Может, она мне в стакан плюнуть зашла, не признаваться же! Тогда и мелкие перестановки легко объяснить.

В любом случае, иных версий нет. Не могли же меня тут, скажем, грабить! У меня брать нечего, да и некому – здесь все свои. А вот и витамины, под кровать просто упали.

Мои размышления о бессмысленной и беспощадной женской мести были прерваны Леотимиром, который прошел в каюту, не соизволив постучаться.

– Слушай, я понимаю, ты капитан и все такое, но есть же какие-то приличия! Или вам с братцем мораль не писана? Может, я тут голая, а ты вот так врываешься!

– Повыпендриваешься как-нибудь в другой раз. – Голос у него был подозрительно серьезным, и мне мигом стало не по себе. Что еще всплыло из моих грешков? – Скажи, это правда, что твой новый зверек замораживает воздух?

Я так и села. Вот те раз! Ай да Хока, ай да бессмысленная месть! Успела-таки подпортить мне жизнь перед тем коридором! Или это она уже после? Тогда совсем дело дрянь…

– Скорее, водяные пары… наверное. Не знаю, Лео, здесь химический анализ нужен…

– Полагаю, чем именно он плюется, ты тоже не в курсе.

– Лео, я перепишу его к Ванни и Манни. Прямо сейчас!

И так понятно, что оставлять Ласа в зверинце опасно. Я собиралась заняться этим еще вчера, но вымоталась и решила отложить на одну ночь. Лас в зверинце не первый день и никому вреда не причинил. Он вполне мог дождаться, пока я позавтракаю и соберусь с духом, но раз капитану уже обо всем известно, надо бы поторопиться. А то как бы он зверюшку вовсе не списал…

Лео скрестил руки на груди и так сурово нахмурился, что сразу стало ясно: поздно.