Профессия за тридевять парсеков

Предостережение Синта запоздало. Вспышка, показавшаяся мне в тот момент ярче Ингард-Шейры, полыхнула в приглушенном ночном освещении майской молнией. Я чудом сдержала нецензурное мнение о ситуации и прижалась к стене. Если инфокна действительно прозрачны с изнанки, у Фриама не было шансов пропустить световое шоу.

Когда с эвакуационной палубы донеслись шаги, я отмерла и бросилась к лифтовой шахте. Если Фриам узнает… Так, спокойно, еще не узнал! Ой, мамочки-и!..

Впопыхах споткнувшись и наделав шума, я вскочила в черный круг и подпрыгнула на полях, кажется, за секунду до появления доктора. Пронеслась по трубе, вывалилась на этаж и, не переводя дух, кинулась бежать.

Из лабиринта я выскочила быстро, но до спасительной каюты отсюда было еще полкоридора. Послышалось гудение работающей шахты: Фриам буквально наступал мне на пятки. В отчаянии, я рванула к ближайшей каюте, вихрем влетела внутрь, задвинула дверь, привалилась к ней спиной и только после сообразила, кого столь неделикатно навестила.

Филби не спал. Завернувшись в одеяло так, что наружу выглядывали только голова и ладони, он сидел на кушетке и с улыбкой что-то печатал. При моем появлении его глаза выразили слишком много, чтобы это можно было облечь в слова.

– Про… сти… что… без… стука! – с трудом выговорила я, перемежая речь судорожными вздохами-всхлипами.

– За тобой гонится кто-то большой и зубастый?

– Почти угадал, – кивнула я, сползая на пол у двери. – Можно у тебя посидеть немного?

– Можешь даже полежать, – сострил Фил, откладывая планшет. – Что случилось?

– Все нормально! – заверила я, хотя мой вид прямо-таки вопил об обратном.

Посвящать представителя МИК во внутренние проблемы совсем не хотелось. Еще начальству заложит, а лишний выговор нашему кораблю ни к чему.

– С дружком-флиберийцем поссорилась, да? – на мое счастье предположил Фил. – Не бери в голову, это в их природе.

– Так и сделаю.

В каюте Рима всегда царил бардак, и я так привыкла к этому, что не замечала разбросанные по полу вещи, пока острый край одной из них не впивался мне в пятку. А тут… Ботинки экзобиолога, чистые, едва ли не выглаженные, стояли у двери так симметрично, словно их ровняли по линейке. Одежды вообще не было видно, будто Фил повесил ее в шкаф – это даже мне бывало лень. Дверца гардероба была закрыта, ванная – тоже. Каюта казалась совершенно пустой, необжитой и потому на удивление просторной.

– А ты почему не спишь?

Фил кивнул на лежащий поверх одеяла планшет.

– Рабочие вопросы.

– Даже ночью покоя не дают? – понимающе улыбнулась я, встала и осторожно выглянула в коридор. Вроде никого, можно идти. Даже если Фриам караулит за углом, скажу, что ходила совещаться. Пусть попробует доказать обратное!

– Посиди еще, – неожиданно попросил Фил.

– Неловко как-то…

Фил помолчал, что-то обдумывая.

– Мне кажется, ты совсем не рада меня видеть.

– Что ты, конечно, я тебе рада! Но я же ворвалась среди ночи, спать мешаю и вообще…

– Сашуль, – ласково улыбнулся экзобиолог, – ты ничуть не мешаешь. Давай поболтаем! Я же для этого сюда и прилетел.

– Болтать?

– Консультировать!

Я задумчиво покосилась на дверь. Ловить Фриама с поличным уже поздно. Спугнула и хорошо, вряд ли он продолжит свое черное дело этой ночью, а если выйду сейчас и наткнусь на него, он точно заподозрит неладное. Лучше и впрямь пересидеть в безопасности. Тем более, что Фил прав: он прилетел из-за меня, а я от него бегаю!

– Сам напросился, – угрожающе фыркнула я и решительно села обратно.

Космический крейсер «Армада»

Фок лежал на кровати в капитанской каюте и слушал, как за стеной глухо вскрикивает Людочка. После ухода Сергея ей снова начали сниться кошмары. Обычно девушка справлялась сама: просыпалась, выходила из каюты на короткую прогулку, а после снова ложилась, и до утра из комнаты больше не доносилось ни звука.

Но сегодня это не помогло. Вернувшись, помощница капитана снова принялась визжать. Того и гляди, проснется вечно недовольный Капа и закатит очередной скандал, усмирять который на этот раз придется Фоку. И долго-то как! Обычно крики продолжались не больше минуты, а сейчас уже третья идет – засек от нечего делать.

Гипадера скользнула на кровать невесомой тенью, даже матрас не прогнулся. Ласково фыркая, толкнула ладонь прохладной мордой и прижала уши в ответ на очередной стон за стеной. Фок провел рукой по гладкому хребту и снова услышал так потрясший его когда-то звук: раскатистое мурлыканье свирепой хищницы.

– Что, Эбони, не дают нам сегодня спать, а?

Оказалось, что отличить гипадер просто: у Айвори на лбу было светлое, будто выцветшее пятно, а шкура Эбони была черной целиком. Гипадера потопталась и улеглась под боком, плюхнув раздвоенный хвост Фоку на лицо. Парень перекатился на живот и попробовал укрыться от Людочкиного кошмара подушкой, но так, кажется, звук стал только громче.

Айвори на кровати места не хватало, и она затеяла игру, подбивая лапами хвост подруги. Когда острые когти в третий раз пронзили матрас в миллиметре от торчащего из-под подушки носа, Фок не выдержал и сел.