Проект «Переселение»

Возле беседки лежали угольки от старого костра. Не знаю, почему я совершил этот глупый для моего возраста поступок. Я взял уголек и размашисто написал на столе «Здесь был Аркадий», прямо поверх старых, вырезанных ножом надписей. Настя и медведь посмотрели на меня, и в их взгляде был вопрос: «Что это было?» Мне почему то захотелось это сделать. Я никак не мог понять, эти сны с Настей, насколько они реальны. И вот поддавшись непонятному побуждению, я написал на столе эту надпись, достойную глупого вандала.

— Каждый пишет за себя! — я бросил уголь на стол. Затем попытался оправдаться — Может это мое последнее напоминание о себе.

Настя улыбнулась, взяла уголек в руку и дописала к моей: «…и Настя».

Я только собрался что-нибудь пошутить по этому поводу, как раздался звон будильника. Я снова оказался внутри душной кабины. Похлопал по щекам, достал из-под сиденья бутылку с теплой водой, сделал несколько глотков из горлышка. Посмотрел по зеркалам. Вроде тихо. Только дизель тарахтит на крыше, поддерживая жизнедеятельность кондиционера. Скоро ехать к бензовозу надо, солярки осталось и в машине и в генераторе понемногу.

Варвара спала беспробудным сном. Простынь, которой я укрыл ее, скаталась в трубочку и походила на канат, а сама девочка держалась за него как матрос, готовый взобраться на мачту. В будке казалось холодно, по сравнению с улицей. Я потихоньку забрал у девочки простынь и накрыл ее. Она пробормотала что-то невнятное, и почувствовав себя укрытой распрямилась.

Обжигающе холодный лимонад ободряюще прошелся по моему организму, выгоняя остатки сна из моей головы. На душе было торжественно-печально, как у камикадзе перед тараном. Неотвратимость близкой развязки добавила мне забот и переживаний. Тут еще ребенок этот, как снег на голову. Я посмотрел на нее. Варя спала безмятежным сном, ощущая себя в безопасности. Наверно, она не спала так с тех пор, как осталась одна. Я просто не мог подвести этого ребенка. Ее спокойный сон был самой дорогой ценностью в этом мире и я должен сделать все, чтобы оно так и осталось. Пора переезжать на новое место.

Мне пришлось переезжать еще три раза. Сон уже не лез в меня, а Варя все не просыпалась. Наконец она проснулась и попросила воды. Я достал ей холодного лимонада. Она жадно присосалась к горлышку

— Эй, поосторожнее, заболеешь ангиной. Давай мелкими глотками, смакуй. Я ведь не доктор.

— А кто вы? — девочка вопросительно подняла глаза.

— Извините, забыл представиться Аркадий Петрович Тюленев, журналист газеты «Уральский вестник».

— Правда, а я думала, что вы спецназ какой-нибудь. Вы так хорошо стреляете. Вас попросили написать про это в газету?

— Меня попросили найти у вас интересный материал и написать о нем в газету, и вот я его нашел, сам того не желая. Ты пока пей, потихоньку свой лимонад, а я перееду на новое место.

— Я хочу с вами — Варя посмотрела на меня просящими глазками

— Там же жарко.

— Мне там интересней, я и места здесь все знаю — девочка не сдавалась

— Да я и сам уже не раз здесь бывал, ну ладно поехали. Солярку в генераторе сэкономим.

Я заглушил генератор, и мы тронулись. Грузовик поднимал степную пыль, подпрыгивал на небольших кочках. Варя крепко держалась за дверную ручку, всем видом показывая, что она в восторге от этого шоу. Мы приближались к месту возле барьера, где погибла большая часть поселян, пытавшаяся выбраться из опасного места. Как только показалась большая пестрая россыпь покореженных автомобилей, я сразу понял, что там что-то не так. Грузовик резко остановился, подняв клуб пыли. Я сдал назад за холм. Толком ничего не было видно, но обострившееся чувство опасности среагировало раньше, чем я смог увидеть.

— А что там, я ничего не увидела, кроме машин?

— Я тоже не успел ничего увидеть, но там кто-то есть. Сиди здесь, на моем месте. Увидишь что-нибудь подозрительное — сигналь, как в прошлый раз. Хорошо?

— Хорошо, дядя Аркадий.

— Вот и ладненько, а я пойду, схожу на разведку.