Проект особого значения

Потом открыл глаза и стал пристально смотреть на Матвеча. Тот держал в руках фотографию и читал письмо. Пальцы у Матвеича дрожали, чего никогда не бывало. Письмо было длинное – страниц пять или семь мелким почерком.

Все затихли и тоже смотрели на Матвеича. Минуты шли, Александр Юрьевич замер. Через некоторое время по громкой связи послышался недоуменный вопрос:

– Пятнадцать минут ждем. Может, отбой?

– Ждать! – рявкнул Александр Юрьевич. Вопрошающий затих.

Матвеич закончил читать, снял очки, рукой стер выступившие слезы, губы скривились в судороге. Потом несколько раз вздохнул глубоко, справился с собой и посмотрел на Александра Юрьевича.

– Письмо от Ромки нам с Наташей. Вот он какой.

Матвеич показал фотографию – молодой подполковник морской пехоты с орденом красной звезды. На лицо – Матвеич, только молодой.

Александр Юрьевич смотрел и не шевелился.

Матвеич обернул к себе фотографию, взглянул и сказал в пространство:

– Нам туда пути нет. Ты, Саша, не комплексуй. Делай, что должен. Благословляю.

Александр Юрьевич поднялся, подошел к перископу, поглядел и скомандовал:

– Все защиты отключить. Форсированный режим. Переменное направление перехода. Минутная готовность…

* * *

Через неделю после рукотворной катастрофы, после заметания всех следов самоуправства и вредительства, за столом у баньки во дворе дома Федора Петровича сидели трое: Алексей, Александр Юрьевич и Сергей Матвеевич. На столе – изобилие. Настроение – не веселое, но ощущение верного поступка не давало места унынию.

– Как бы тебя не посадили, Саша. – молвил Матвеич.

– Нет, не посадят. Физики говорят: мы, говорят, естествоиспытатели, говорят, мы, говорят, исследуем неизведанное, кто ж знал… говорят. А с науки – какой спрос. Это тебе не инженеры, которым по должности положено предвидеть.

Есть другая проблемка. Кое-какая информация по сути проекта протекла. Как бы кто не взялся повторить. Вот этого уж совсем не надо бы. Но я тут посоветовался с Георгием Ивановичем и появилась идея – дискредитировать уже протекшую информацию и будущие протечки, ежели таковые случатся.

– А как? – Алексей изумленно взглянул на Александра Юрьевича.

– А так. Ты у нас, Леша, пером владеешь отменно, слог у тебя хороший и фантазия. Задание тебе будет от нас, от пограничников. Напиши-ка ты рассказ фантастический или, к примеру, повесть с изложением всех событий, связанных с известным тебе феноменом. Под псевдонимом. Ты правду напиши, все как было. Только мы с Георгием Ивановичем потом отредактируем, дабы запутать дело. И издадим, причем, задним числом. Таким образом, утечки превратятся в байки.

– Вы это серьезно, или шутите?

– Более чем серьезно. Это очень нужно. Еще и гонорар получишь.

– Я подумаю.

– Подумай. Только не долго. И в нужную сторону.

* * *

Алексей Владимирович Лодыгин, плотненький русоволосый бородатый колобок тридцати шести лет от роду, пребывал в состоянии благостного покоя. Недавние заботы после передачи дел коллегам отошли в прошлое, а новые еще не обозначились. Мозги осознавали общее умиротворение.

В купе больше никого. От общения можно отдохнуть. Ехать предстояло почти сутки. Позвякивали ложечки в двух стаканах крепко заваренного чая. На столе Алексей постарался организовать скромный натюрморт из стаканов в подстаканниках, пирогов, купленных перед отъездом, небольшой бутылки с коньяком и бутербродов. Пироги и бутерброды – на тарелках, любезно предоставленных проводницей.

Алексей достал из сумки новенький блокнотик в клеточку, с пружинкой, фломастер и вывел на обложке название: «Почта СССР»…

Нерехта – Ленинград, 2016 год

Тимур Патеев. «Фаза»

Начальная фаза

Спина явно не будет благодарна, когда все закончится. Артем уже больше четырех часов непрерывно стоял в одной позе, выгнув спину назад, как гавайский танцор.

Когда Микеланджело расписывал Сикстинскую капеллу, говорят, стоял в похожей позе днями напролет, расписывая своды храма. Смог великий художник, потерпит и инженер Минин.

Задачи несколько различались от художника эпохи возрождения, но размах, в перспективе, был не менее грандиозным.

В работе художника человек протягивал руку к богу, а у Минина…Впрочем, если чего и не любил Артем, так это забегать вперед. Эмиль, его товарищ, любил повторять, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, а потом громко смеялся.

Артем уже несколько месяцев подряд колдовал над радиолокационной станцией. Техника была замечательная, умели же раньше собирать. На корпусе виднелась слегка побледневшая надпись ЗАСЛОН. По долгу службы Артем был знаком с продукцией этого предприятия. Время от времени оно еще попадалось на законсервированных складах.

Попавшая ему в руки модель была надежной, простой в настройке и практически полностью автоматизированной. Чем меньше в устройстве технически сложных модулей, способных отказать во время эксплуатации, тем дольше она прослужит.