Проект особого значения

Теперь краткая история моего здесь появления:

Год назад я получил от Николса известие о смерти Федора Петровича.

Приехал на похороны, встретился с Николсом. Он теперь в Москве в больших начальниках. Через год снова встретились здесь же. Получил я от него ключи от дома и предложение купить дом, если понравится. Сам он интереса к вещам и документам Федора Петровича не проявил, а всучив мне полномочия разобраться и распорядиться, уехал. Пока разбирался, навестили меня, как я думаю, известные тебе, Александр Юрьевич и Сергей Матвеевич.

Познакомились, разговорились о том, о сем, о моих профессиональных устремлениях.

Перед самым отъездом они пришли ко мне снова и сделали предложение, от которого я не смог и не захотел отказаться.

Итог – с начала августа я – здесь, влез в проект по самую макушку. Теперь кое-что о наследии, которое я успел обнаружить:

1) на чердаке металлический ящик с защелками 400×600×400 – там бифуркатор и конструкторская документация к нему;

2) в тумбе письменного стола – толстая коленкоровая папка – там несколько тетрадей с изложением истории эксперимента (фактически – дневник) и некоторые теоретические выкладки, в которых я пока ничего не понял.

Вот пока и все. Не пожалей времени на ответ. Алексей Владимирович Лодыгин (Левый).

Аргуново. 10 августа 2015 года.

P.S.

Старые почтовые марки кончились. Пришлось прилепить новую. Надеюсь, что на вероятность доставки повлияет не сильно.

Алексей уставился в пространство.

– Дичь какая-то, «несвязуха объективная».

Повертел конверт – формат старый, советский. Марка: изображен какой-то дивный пассажирский самолет. Написано «ИЛ-596», внизу надпись «Почта СССР 2014 г. 4 коп».

– Приехали. К доктору завтра сходить? Нет. Сначала к Александру Юрьевичу. Впрочем, он завтра сам обещал придти. Придет. Прочитает. Нет. Интимные подробности следует подвергнуть цензуре.

Алексей выдвинул ящик стола, нашел там склянку с чернилами и авторучку, заправил и тщательно замалевал весь компромат. Потом открыл дверцу тумбы стола, разгреб всякую ерунду и убедился в наличии толстенной папки с завязанными тесемками. Трогать не стал.

Поднялся на чердак, огляделся. В углу стоял металлический ящик с защелками. Крышка пыльная.

– Вероятно, никто не открывал несколько лет.

Алексей внимательно оглядел весь чердак. Кроме собственных следов никаких признаков недавнего вторжения не заметил. Спустился, сел за обеденный стол, налил себе еще стаканчик чаю и принялся есть варенье. В душе нарастало раздражение. Алексей всегда считал, что шутки должны быть изящными, однако этот розыгрыш по тщательности подготовки ни в какие рамки «хи-хи» не вписывался.

– Завтра потребую объяснений.

Со следующего позднего утра Алексей занялся подготовкой к званному обеду. Чувство раздражения его не покидало, однако, он постарался, чтобы это не отразилось на качестве блюд. Алексей не делал из кулинарии культа, но кое-что умел. Процесс приготовления помог ему пригасить эмоции и настроиться на спокойный разговор, приличествующий приему гостя.

Без четверти два стол был готов. Алексей вышел на крылечко с пустой консервной банкой, уселся и закурил в ожидании. На улице было прохладно, накрапывал дождик. На улице – никого. Вдалеке послышался звук мотора знакомой буханки. Через некоторое время машина подъехала к калитке, остановилась, из нее вышел Александр Юрьевич, буханка уехала. Александр Юрьевич кивнул Алексею, отворил калитку и направился к крыльцу, на ходу доставая сигареты. Подошел к Алексею, тот встал. Поздоровались. Сели рядом. Александр Юрьевич закурил. Некоторое время молчали.

– Чего нашел?