Проект 018. Жизнь!

Население России в некотором смысле подобно египетским рабам. Построить из них модель, где они будут «народом священников» и «головой мира», было невозможно. Их нужно было выводить в пустыню, что и было сделано.

Там они оказались свободны, но не хотели ее. Они тосковали по египетской жизни, где все было понятно и не было свободы. Но когда от рабов родилось новое поколение, оно показало невероятные результаты.

То же самое может быть и с населением России. Пока оно в атмосфере вторичности, у него на уровне подсознания формируется установка, что любое западное лучше любого русского. Ему не нужна свобода. Ему нужны разговоры о свободе, но не дальше…

Снова в голову лезут слова ранее цитировавшегося Салтыкова-Щедрина: «Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют». И ведь это действительно так, что бы ни говорили ура-патриоты…

Эта установка поддерживается фактами. Где русские компьютеры, телевизоры, телефоны, самолеты? Где русские фильмы, дизайн, одежда? Почему наши люди так часто ведут себя недостойно за границей? Мы что, физически не способны к творчеству и иной модели поведения? Или все же нам внушают, что мы не способны?

Делая вывод о своей неполноценности на основании фактов, мы путаем причину со следствием. Причина — мы проигрываем информационную войну. Видимым образом — еще с эпохи Наполеона, а невидимым — еще раньше. Следствие — у нас нет конкурентной продукции, и культурный уровень оставляет желать лучшего.

Мы слишком глубоко застряли в христианстве с его выдуманными ценностями. Нам сформировано мышление, деструктивное в своей основе. Тысячу лет нам внушали, что всех проблем можно избежать, если по средам и пятницам мяса не есть (это постные дни, потому что в среду Христа предали, в пятницу распяли). Если потенциал направлен в неверном направлении, размер потенциала не имеет значения — результата не будет.

Еще Чаадаев писал, что русская жизнь слагается из мертвого застоя мысли. Тупая неподвижность бытия, где не на что опереться; пустая культура на заимствованиях и подражаниях; бесплотные религиозные призраки вместо уверенности в себе.

«Поколения и века протекли без пользы для нас, — пишет Чаадаев. — Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».

«Мы растем, но не созреваем; движемся вперед, но по кривой линии, то есть по такой, которая не ведет к цели. Мы подобны тем детям, которых не приучили мыслить самостоятельно; в период зрелости у них не оказывается ничего своего; все их знание — в их внешнем быте, вся их душа — вне их. Именно таковы мы» (Чаадаев).

Жизнь со связанным религиозными догмами сознанием породила бессмысленное историческое прозябание. Официально Россия несла свой христианский крест, стояла за истину. Она шла в никуда, как под наркотиками, имея ориентиром несуществующее.

Христианский сон прервали большевики. Впервые за историю русской цивилизации они дали обществу идею, в которую не нужно было верить, которую можно было понять. И общество начало просыпаться и выстраиваться во что-то доселе невиданное.

Но длилось это недолго. Текущие вопросы требовали решения по ситуации, а не по идее. Идея стала привязанной к ноге гирей. Бросить ее было нельзя, на нее опирались базовые узлы системы. Руководствоваться ею в повседневной ситуации тоже было нельзя.

Несколько десятилетий Россия бежала с привязанной к ноге мертвой гирей-идеей. Обстоятельства ее толкали в одну сторону, идея тащила в другую. Понятное дело, далеко она убежать не могла. Нужно было определяться с ориентиром — или идея, или ситуация.

Россия определилась — бегу по текущей ситуации. Сняла с ноги коммунистическую гирю вместе с вопросом о цели и побежала. Куда бежит — понятия не имеет. Пока просто бежит, догоняет ушедшие вперед страны. А они без гири были и далеко уже убежали.

Ну и какая информационная политика может быть у страны, власть которой понятия не имеет, какой цели хочет достичь? Россия подобна кораблю под управлением капитана, которому просто командовать нравится. Куда он путь держит — такого вопроса у него на повестке дня не стоит. Его просто процесс управления кораблем захватывает. Ради этого он сосредоточил все управление на себе, создав худший вариант авторитарной модели — ручное управление. Беда не в том, что авторитаризм и ручное управление. Беда в том, что правитель понятия не имеет о цели. Бесцельный авторитаризм загоняет систему в клинч.

Власть над объектом может быть эффективной, если пропорциональна объекту. Эффективно управлять семьей может и должен человек (глава семьи). Никакой институт не сможет эффективно управлять семьей, потому что превышает ее размер.