Продавец ужасов

Перед ужином он, как ребенок, с восторгом разбирал гостинцы, особенно радовался чаю и сигаретам.

– Я уж грешным делом подумал, ты на меня в обиде. Чем-то я тебе не угодил, и ты рассердился.

– Что ты, Аким Иваныч? – с улыбкой отвечал Илья. – Я к тебе всегда с уважением и заботой! Ты же мой сторож. А сторожа надо холить и лелеять. Кто еще согласится приглядывать за этой развалюхой?

– Чего ж ты меня два раза вниманием обошел? Приехал и не заглянул к старику? А ну, как я уже дух испустил?

– Не было такого.

Старик разлил по граненым стопкам самогон, – себе доверху, Илье половину, – поправил на носу очки и с удивлением воззрился на больного.

– У кого из нас эта… как ее… де… де…

– Деменция? – подсказал Илья.

– Во-во, она самая… разжижение мозгов то есть. Это когда от старости ум слабеет, а дурость крепчает. Ты молод еще, – насупился Аким. – Значит, я из ума выжил?

– Полагаю, ты что-то путаешь. Я хоть раз втихаря и без гостинцев приезжал?

– Дак я потому и удивился…

Илья посмотрел на выложенные в тарелку грузди, наколол кусочек на вилку и помахал ею в воздухе.

– Ты кроме груздей еще какие грибы-шампиньоны употреблял?

– Свинушки… и эти, как их… маремухи…

– Свинушки? – притворно округлил глаза сценарист. – Маремухи? Это которые несъедобные? Почти мухоморы? От них галюны бывают.

– Маремухи только похожи на мухоморы, но… У нас все их едят, – растерялся дед. – Испокон веков! А самогон на мухоморах от суставов помогает. Только ежели не пить, а натираться.

– Может, ты по ошибке внутрь мухоморную настойку принял? – гнул свое Илья. – И тебе черти померещились?

– Да не черти, а машина твоя…

Старик поморгал, опрокинул стопку в рот, проглотил, закусил капустой, беря ее рукой из глиняной миски, долго жевал остатками зубов, глядя мимо Ильи на стену с подозрительными ходиками. Тик-так… тик-так… Маятник мерно раскачивался, стрелки показывали правильное время. Может, у него и правда шарики за ролики заехали? Ходики-то – стояли! А теперь – тикают!

– А сегодня? – спросил он, наполняя свою рюмку. – Сейчас ты есть? Я точно тебя вижу или… черта в твоем обличье?

– Сейчас перед тобой я, Илья Самбуров, собственной персоной. Смотри! Гостинцы я привез? Привез. Мы с тобой болтаем? Да. Ужинаем вместе? Да. А в прошлые разы, о которых ты говоришь?

– В прошлые разы мы с тобой не виделись, – обескуражено пробормотал дед. – Только твоя машина во двор заезжала… а ты сразу шмыг в дом, и затаился. И гостинцев не было…

– От кого мне таиться? – допытывался Илья. – От тебя, что ли? Когда я от тебя прятался? И главное, зачем? Я в прятки только в детстве играл. С тех пор мне это неинтересно.

– Дак я-то понимаю! Потому и башку ломал, че случилось? В чем моя вина?

Старик выпил вторую стопку, крякнул от удовольствия и закусил горячей картошкой.

– Ты ешь, Илюха, пока не остыло, – проговорил он с полным ртом. – Тебе сил набираться надо. Как ты завтра за руль сядешь?

– Как-нибудь доеду. Ты сам-то мухоморы больше не употребляй. От них в голове туман, и разная чепуха показывается!

– Ну, че ты прицепился? Мухоморы да мухоморы… Ежели бы я их наелся, на том свете бы зажигал, – дед Аким тяжело вздохнул и налил себе третью стопку. От таких разговоров только бухать, а Илья к своей порции даже не притронулся. – Слушай, ты зря не пьешь! Это чистый самогон, без мухоморов. Клянусь!

– Не хочется мне. Не лезет.

– Слушай, а вдруг мы оба… того? – нахмурился старик. – Преставились?! Думаем, что живем как жили, а сами – мертвые? Я давеча фильм смотрел… Там люди умерли и не заметили. Ходят, бродят, разговаривают, а их никто не видит…

Илья улыбнулся и дружески похлопал деда по плечу.

– Не выдумывай! Ну, померещилась тебе в темноте моя машина… Зачем сразу нас обоих в покойники записывать? Всякое бывает. Мне тоже, знаешь ли, иногда такое почудится, что лучше забыть…

– Да? И че это?

– Всякое, – повторил Илья, взял было стопку, понюхал и поставил обратно, даже не пригубив. – Я в детстве выкидывал такие коленца, не приведи господь!

– Хулиганил? С тебя станется, – усмехнулся беззубым ртом дед. – Ты безбашенный! Я таких сразу определяю, по глазам.

– А что у меня с глазами? Светятся в темноте?

– Бесовская искра в тебе заложена. Чую, непростой ты мужик, Илья. Ох, непростой!.. Нахлебались с тобой, поди, мамка с папкой-то.

– Бедняги, – кивнул Илья. – Как они все это вытерпели? Меня даже из школы хотели отчислить за плохое поведение, но… обошлось переводом. Отец со мной долгие беседы проводил, образумить пытался. А я свою правоту отстаивал! С пеной у рта! Мол, не виноват, и отстаньте от меня. Да, нелегко им пришлось… У нас до сих пор натянутые отношения. Может, поэтому я детей не хочу?

– Как же без детей? – удивился старик. – Каждый человек должен потомство оставить. Иначе роду людскому конец!