Продавец снов

Сообщили, что в зале несколько стариков. Некоторые из них худые, рыжие. В зале присутствуют знаменитости: писатель Сирюг, режиссер Клод Матен — «Ирабель» в фешенебельной части города, там, где Елисейские поля вливаются в площадь Согласия.

«Вдруг нужного человека нет?» — подумал Бертье. Может, и нет. Но в то же время Бертье представил, как преступник в темноте зала подкрался к кому-то, оплетает человека невидимой паутиной. Как он это делает? Не без помощи техники, очевидно. Снимает биотоки с мозга намеченной жертвы, записывает на пленку. Чтобы потом — с пленки — внедрить другому человеку. Естественно, за вознаграждение.

От мысли, что преступление происходит рядом и что жертвой может стать он, Бертье, из его головы вынут мысли, сознание, инспектору не по себе. Порывисто Бертье оборачивается к залу.

Словно в ответ зал озаряет яркая вспышка. «Франк…» В наступившей мгновенно тишине что-то металлически звякнуло, покатилось по полу. В следующее мгновение зал взорвался.

— Пожар! — закричало несколько голосов.

Вспыхнул свет, зрители кинулись к выходам.

— Пожар!..

Служители распахнули двери, зал быстро пустел.

Только один человек ползал на коленях, отыскивал что-то между рядами стульев. Да еще один, растерянно озираясь, не мог понять, в какую сторону, в какую дверь выйти, — глаза у него были стеклянные. «Клод Матен…» — узнал режиссера Бертье.

Но все его внимание сосредоточилось на человеке, который что-то искал между стульями. Бертье подошел к нему. Заметил плоский, наподобие карманного фонаря, предмет, откатившийся к плинтусу, незаметно прижал его подошвой ботинка.

Человек шарил по полу, отыскивая пропажу. «Так я и знал, — думал Бертье, останавливаясь над ним. — Тот, кто имеет цель что-то спасти, не будет ослеплен паникой. Будет спасать не только себя, но и свое изобретение. Чистая случайность, что прибор выпал из рук преступника. К счастью».

Зал освободился от публики. Агент прекратил съемку. Франк по знаку Бертье остался на месте в дальнем конце зала — дул на обожженные пальцы. Это он зажег ленту магния, имитируя пожар. Несколько людей изваяниями застыли у выходов.

А человек шарил между стульями. Его охватил страх. Не за себя — за потерянный прибор, его изобретение. Человек не заметил, что опустел зал, установилась тишина, нет пожара. Он искал. Он страдал. Должен был найти.

И нашел. Металлический футляр блеснул перед его глазами. Но тут же человек увидел ногу, прижавшую прибор к полу. Медленно стал подниматься с коленстарик, худой, костлявый, с рыжими, дрожащими от испуга глазами.

Когда его глаза встретились со взглядом Бертье, инспектор сказал:

— Вы арестованы.

— За что? — вскинул острый подбородок старик. — Какое мне предъявляется обвинение?

— Похититель талантов, — ответил Бертье, вынимая из кармана кольца, соединенные цепью. — Руки!

ЭХО

Вынужденные посадки всегда грозят неприятностями, и пилоты, естественно, их не любят. Алексею очень не хотелось садиться, но корабль не тянул, а до Земли на полном форсаже больше чем полгода пути. Не отремонтировать двигатели — полгода превращаются в десять лет. Недопустимо, когда на губах уже чувствуешь вкус земной воды, а перед глазами лес — вот он, ты к нему приближаешься.

Ни воды, ни леса Алексей не видел за весь полет. Выжженные планеты или закованные в глыбы смерзшегося метана и гелия. Бесконечный песок пустыни, бури, самумы. С ума сойдешь, если ты не разведчик. Разведчикам с ума сходить не позволено.

Центровка, думает Алексей, решаясь приземлиться на ближайшей планете. Сместилась центральная осевая, забило нагаром выхлопные каналы двигателей, ничего не поделаешь. Вообще, «Ястреб» должен был дотянуть без ремонта. Гарантирует же Земля исправность. Но тут Алексей виноват сам. Прихватил лишнего. Очень его заинтересовала пестрая планетка в Драконе. Посмотришь — шахматная доска. Разумная жизнь? У кого из пилотов не дрогнет сердце при этой мысли? Кто не потянется рукой ощупать эту чужую жизнь? Потянулся и Алексей. Оказалось, мираж. Приблизился — клетки поползли вкось и вкривь. Вышла не шахматная доска, а лунный пейзаж с бесконечными кратерами. Такое зло взяло. Рванул от планеты в сердцах, и вот — сказалось на двигателях.

Алексей раздосадован. На шахматную планету, на то, что не найдены братья по разуму, на скучный рейс, хотелось чего-то необычного, яркого.

Но яркого не было.

Первый взгляд на равнину, на которую опустился «Ястреб», вызвал отвращение и тоску: песок, сглаженные холмы, уходящие к горизонту, ветер.

— Язви тебя… — выругался Алексей — предки его были сибиряками.

В атмосфере, однако, достаточно кислорода, хотя при облете, Алексей облетел шарик четыре раза, не было замечено ни травинки, ни кустика: желтый песок, серый камень. Кислород выдавали вулканы. Это уже не новость. На некоторых планетах кислород поставляют вулканы. Были вулканы и здесь — дымили по берегам океана. Алексей, состорожничав, сел подальше от них: не тряхнули бы почву, не опрокинули.