Продавец сладостей. Рассказы. «В следующее воскресенье». «Боги, демоны и другие»

Органы местного управления и государственная администрация тоже служат постоянной мишенью для протестов. Убежденные выразители протеста оказывают обществу ценную услугу. Брюзжа во всеуслышание, они привлекают внимание к тем или иным проблемам. Но мне представляется, что выразители протеста как класс плохо организованы, они разбросаны по всей стране и не координируют своих действий. По-моему, надо устраивать общеиндийские недели протеста. Звучит, может быть, несколько странно, но, право, не страннее, чем недели компоста. Я всем сердцем за периодическое устройство недель протеста по всей стране. Пусть в каждом городе инициаторы собирают людей в общественных местах, разъясняют им философию протеста и приглашают желающих выступить со своими протестами перед микрофоном. Повод для негодования может быть любой: от устройства вселенной до плохой расчистки сточных канав в переулке за углом. Все протесты будут записываться и регистрироваться в общенациональном Каталоге протестов. Не сомневаюсь, что эти записи будут иметь большую ценность, ибо в современном государстве прогресс зависит от упорства протестующих и убедительности их доводов. И когда человечество проникнется этим сознанием, все страны и народы соберутся на специальные конгрессы, чтобы совместно создать условия, при которых выразители протеста и авторы возмущенных писем в газеты смогут занять заслуженное почетное место в обществе.

Аллергия

Медицина бывает конкретной и абстрактной. Конкретная медицина действует там, где люди страдают от малярии, насморка и тому подобных ясных как день напастей, от которых существуют всем известные целебные средства. Больной выпьет лекарство из бутылочки, поморщится, попросит щепотку сахару отбить горечь во рту, позже проделает это все вторично, и болезни как не бывало. Такова была старая добрая система, которой придерживался всякий нормальный лечащий районный врач. Врачу приходилось вносить подробные записи на серые страницы регистрационной книги. И хотя чернила, которыми он при этом пользовался, были жидкими и бледными, в целом по его записям можно было составить довольно яркую картину организации народного здравоохранения. После колонок «фамилия» и «возраст» обязательно шла колонка «болезнь». В ней значилось либо «малярия», либо «инфлуэнца», либо «расстройство пищеварения» да изредка еще для разнообразия «общее недомогание» — диагноз, к которому прибегали, когда картина болезни не хотела укладываться в эту тройную классификацию. В добрые старые времена доктор одной рукой делал записи, а другой в это время щупал пульс у пациента. Меж тем лаборант в смежном помещении отливал в пузырек готовую микстуру из огромных бутылей и решительно пришлепывал печать на рецепты, словно разделывался с болезнью раз и навсегда. Я теперь далек от этой системы, и, насколько могу судить, в наше время она вообще не пользуется таким широким признанием, как некогда. Современному человеку не по вкусу подобная прямолинейность и простота.

Прошли те дни, когда врач, взглянув на высунутый язык больного, строчил: «Рецепе» то и «рецепе» это. Горькие лекарства со щепоткой сахара неприемлемы для нашего цивилизованного сознания. Наш век — век научного подхода или по крайней мере научной терминологии. Все приобретает цену только в приличном облачении из ученых фраз. Гипнотическую силу научного или наукообразного языка сейчас признают все. Фабриканты косметических средств завлекают клиентуру сообщениями о том, что их продукция содержит такой-то фактор, такой-то фермент, такой-то чудодейственный витамин. Наука медицина тоже развивается в этом направлении. За последние десять лет своды врачебных клиник беспрестанно оглашаются все новыми научными терминами. Одно время особую популярность приобрели витамины. В психике людей развился сложный витаминовый комплекс, побуждавший всех и каждого день и ночь заботиться о том, чтобы их пища была насыщена витаминами. Потом наступила очередь кальциевой недостаточности. Кальциевая недостаточность и сейчас в центре всеобщего внимания, но чувствуется, что мода уже отходит. Зато было время, когда врачи вообще отказывались осматривать пациентов, пока у тех не вырваны все зубы. В целом можно сказать, что развитие медицины идет от видимого к невидимому. Медицинская наука становится все более и более метафизической.