Продавец шаурмы

— А как на счёт бездушного поведения в мою сторону? — всё ещё сопротивляюсь шокирующей правде.

— Это, скорей всего, прост остатки душевной травмы. Борьба личностей. Плохого парня и нежного друга. А ещё… это таким вот своеобразным образом Макс внимание демонстрирует.

Э, оно как! Ну понятненько! У богатеньких свои причуды. К тому же у спортсменов. Ум за разум часто заходит. Они ведь нередко по башке мячом получают, поэтому-то и мозги страдают.

— Ладно. Я попробую поговорить, — интересные домыслы Гарика пробудили неистовое желание затеять добродушную беседу с Высоцким.

— Ой, но только не сегодня! Оставь пока мальца в покое. Сам прибежит. Вот увидишь. Сегодня же особенный день. Лучшее вообще на глаза не попадаться этому несчастному депресующему мученику.

— Хорошо, Гари! Спасибо за помощь! — щедро благодарю единственного разумного члена ненормального трио, собираясь чётко следовать его предложениям.

— Не за что! Верю в тебя! Вытащи этого ненормального дурня из омута страданий, не то до чертиков себя доведет, — парень радушно улыбается, приподнимаясь из-за стола, — Пойду Ивана с пола соскребать. Эх, что за денек такой страшный выдался?!

— И не говори, — я тяжело выдохнула, допивая содержимое стакана, — До встречи.

— Пока-пока!

* * *

После разговора с Гарри, заметно полегчало. И более того, стало безумно жаль Максима. А ещё до сумасшествия приятно, что я для него, оказывается, превратилась в нечто особенное.

Возможно, даже, наш злой мальчонок влюбился.

В меня влюбился.

По самые ушки.

* * *

По совету Гарика, я не спешила устраивать беседы, несмотря на то, что сердце яростно разрывалось от смешанных чувств, на пару с бушующим эмоциями. Мне же, хотелось сначала отругать гада за сумасшедшее поведение, и особенно за то, что дуралей травит свой спортивный организм алкогольной отравой, безжалостно истребляя мощный атлетический потенциал, а с другой стороны — хотелось просто придушить в собственных щедрых объятиях, да нежно приласкать.

Потому как, парня стало реально жаль.

* * *

Записку с заданиями на сегодня я так и не нашла, поэтому просто действовала на своё усмотрение, решив навести тотальный порядок после бурной тусовки.

Кошмарище! Великолепный сад был практически разгромлен. Газон истоптан, кругом кучи мусора, перевернутые столы, еда на клумбах, какие-то вещи в бассейне. С ума сойти просто! Словно тут не люди веселились, а свиньи самые настоящие!

Под одним из уцелевших столов заметила довольного Гришу. Пёс расслабленно развалился округлым пузом кверху, счастливый от прекрасной жизни, а именно, от того, что удалось вдоволь насытиться остатками праздничного банкета. Все бы ничего, но меня это яро насторожило. Хоть бы не трепанулся. Жалко псинку. Пока хозяин утопал в депрессии, любимый питомец во все тяжкие дебоширил.

Отругав Гишку за пакости, вернулась к работе. К позднему вечеру, в доме, как и в саду, царил чистейший порядочек.

Странно, но Выцокий ни разу не объявился. Уже начала было переживать, всё ли хорошо с ''Господином'', как вдруг ОНО выплыло.

Максим, словно древний призрак, показался на лестнице в тот момент, когда я доедала, приготовленный на скорую руку ужин. Наконец, заметив мою персону, парень направился в кухню.

Мда… Выглядел он жутко, но в то же время жалко. Потрепанный, бледный как гриб, с синюшными мешками под глазами, с угрюмо напяленной маской, отражающей выражение ''ненавижу весь мир'', облачённый во вчерашнюю примятую одёжку. Опалив мою личность жутким взглядом, прошмыгнул в кухню, как самый настоящий безтелый фантом, открыл холодильник, вытащил холодную бутылку минералки и одним залпом опустошил содержимое.

А я, тем временем, всё еще сидела в полном молчании, уткнувшись носом в опустошённую тарелку, делая вид, что всё ещё ем.

Наконец, Макс подошёл к столу, визуально прожигая невидимую дыру в моём теле, и в конце концов выпалил:

— Маааш…

Отбросив вилку в сторону, поднимаю глаза, бессовестно радуясь, когда же прозвучат долгожданные извинения.

— Мне очень жаль.

На секунду показалось, что каратель просто извиниться решил, за то, что втянул меня во все эти ''развесёлые'' разборки, но лишь показалось. Потому как, жалость в его усталых глазах, сменилась полным хладнокровием.

Не понимаю почему, но я ответила также холодно, вместо того, чтобы сказать, что вовсе не сержусь.

— Тогда, может отпустишь? Дабы ничего такого больше не случилось…

Пустая пластиковая бутылка в его напряжённых руках сжалась с такой мощью, что практически превратилась в маленький сморщенный комок.

Зачем я только ляпнула это??? Дурочка! Нельзя провоцировать зверя, когда тот хоть немного усмирился. Ты сейчас словно быку тряпочкой красной перед рогами помахала!

Наверно просто не терпелось услышать ''Я тебя люблю, поэтому не отпущу!'' Тогда, я бы, отбросив разумную оболочку собственной сущности, отдалась бы самым страстным чувствам, мучавшим меня с самой первой минуты нашего Высоцким знакомства, кинувшись обожаемому тирану в долгожеланные объятия и пылко поцеловав умопомрачительный, сладкие на вид губы любимого деспота.

Все были бы счастливы.

Всё бы закончилось благополучно.