Продавец приключений

Он повеселел, подмигнул мне. И нажал на кнопку звонка. Я понял, что теперь уже никто и никогда не узнает правду об алмазных подвесках. Ах, быть бы мне понастойчивей и добиться того, чтобы Базиль Тихонович вернулся к истории с подвесками ещё до тех пор, пока не остыл его интерес к французскому периоду своей жизни.

Придя домой, я горько сказал:

– Эх, бабушка, хотел узнать для тебя всё про ту ювелирную историю. Но правда уже скрыта навеки. Был один очевидец, и тот всё забыл.

Бабушка подняла голову – она стирала мои рубашки – и спросила невинным голосом:

– И ты старался только ради меня?

– Пожалуй, мне тоже было интересно немножко, – невольно признался я.

– Не расстраивайся, – сказала бабушка. – Не всё так мрачно в жизни, как тебе это кажется сейчас. Вот и завтра у тебя первый день каникул. Ты разве не помнишь?

Ну как можно было забыть о таком важном событии? В последнее время мы только и ждали, когда начнутся каникулы, и потому решили отметить первый свободный день игрой в комиссара Мегрэ.

Мы собрались с утра на брёвнах, и наша затея сразу же оказалась под угрозой. Никто не хотел играть матёрого преступника, который очень ловко валит свою вину на бедного честного человека. Мы долго упрашивали друг друга, говоря, что это же всё понарошку. Но каждый из нас отвечал: вот играть комиссара Мегрэ, пожалуйста, а преступника – ни за что: что подумают тогда родители?

– Вот что. Давайте пока распределим остальные роли. Потом, может, всё образуется, – предложил мудро Феликс, когда мы уже пришли в отчаяние, решив, что у нас ничего не выйдет.

Феликс как в воду смотрел. Едва меня выбрали тем бедным честным человеком, которого так незаслуженно обвинили в преступлении, как Зоя вызвалась играть преступника. Мне стало очень обидно, и я спросил напрямик:

– Значит, ты хочешь, чтобы я страдал из-за тебя, да? Поэтому ты и согласилась, да?

– Вася, я ещё не знаю сама, почему я согласилась, – задумчиво ответила Зоя. – Просто мне сразу захотелось, и всё.

– Ребята, Базиль Тихоныч идёт, – сказал Яша.

Базиль Тихонович шёл через двор в сторону котельной. В его руке болталась авоська с хлебом.

– Базиль Тихоныч, вы куда? Что-нибудь необыкновенное? – спросил Яша.

У него так и вспыхнули глаза, хотя было ясно, что Базиль Тихонович купил себе еду и теперь намерен покушать в своей каморке.

Слесарь повернул в нашу сторону и сказал, подойдя к брёвнам:

– Хотел придумать специально для вас что-нибудь интересное: мол, иду туда-то, туда-то, да не успел. Времени не хватило.

Взгляд Базиля Тихоновича упал на книгу о Мегрэ, лежавшую на коленях Феликса. Он вытянул шею, прочитал название книги и оживился.

– Получаю однажды письмо, – сказал слесарь. – Гляжу, адрес написан сплошными латинскими буквами: «СССР, слесарю-водопроводчику Аксёнушкину». На конверте марки, печати – не счесть, – и, загоревшись воспоминаниями и забыв про еду, Базиль Тихонович уселся на нижнее бревно. – Открываю письмо, – продолжал слесарь, – читаю: «Много и глубокоуважаемый Базиль Тихоныч. Пишет вам сам президент такой-то страны. Как вам известно из художественной литературы, наша маленькая страна является ареной для мирового шпионажа. К нам едут все агенты, кому не лень. Ходят они в тёмных очках и плащах с поднятыми воротниками – малых детей пугают. А ночью попробуй усни, когда по улицам сплошные погони – шум на весь город стоит – или кто-нибудь каждый раз спускается на верёвке мимо твоего окна. Верёвка ходит туда-сюда, бьёт агента о стены, а тот ругается на чём свет стоит. А вчера разведчик один передышку устроил себе, полночи просидел на моём подоконнике. Но оказывается, нашему народу этого мало. Ходят слухи, будто к нам может пожаловать разведчик, каких ещё не видывал свет. Потому что он маскируется так, что и мать родная его узнать не может. Зовут его некто по имени Н. Что-то тогда будет с нами?!

Мы уже обращались к комиссару Мегрэ: мол, помоги, дорогой комиссар, найди этого агента. А он говорит, не смогу, при всём уважении к моему таланту. Вызывайте, мол, хорошего слесаря-водопроводчика. Вот, мол, кто поможет вам.

Много и глубокоуважаемый Базиль Тихоныч, приезжайте, избавьте нашу страну от агентов. Спасу нет! И особенно от этого некто по имени Н., который скоро приедет! Остаюсь засим ваш президент такой-то. Пэ Эс, постскриптум, значит: все говорят, что он специально приедет в один с вами день, чтобы вас подзадорить». Вот о чём говорилось в письме!

– Ну и что же вы? – спросил строго Феликс.