Проданный путь

– Но Гильдион мёртв! – восклицает Гилберт Мэган и совершает сразу две недопустимые ошибки: перебивает речь старшего и верит малознакомому пришельцу. Первая ошибка стоит репутации, вторая может стоить жизни, но Гилберту всё равно – он искал ответы и сейчас готов отдать за них всё, что имеет.

– Я тоже сначала так думал. – Продавец путей словно не замечает невоспитанности собеседника, напротив, молча поощряет нарушать законы приличия, ибо что ему чужие правила? – Я нашёл Гильдиона в глубокой пещере на безжизненной планете Рив. Он был почти мёртв, но искра жизни все ещё теплилась в его иссушённом теле. Гильдион, чьё истинное имя Серапис, равнодушно относился к вопросам жизни и смерти, но мне удалось разбудить его и спросить о той легенде.

– Как же ты его разбудил, если это была практически смерть?

Продавец путей недовольно машет головой и одним своим глазом так внимательно смотрит на сына Мэгана, что тому становится не по себе. Он словно оценивает, достоин ли его собеседник великой правды.

– Я отрезал его волосы, и он на миг проснулся, чтобы потом умереть на моих руках.

Они долго молчат – в голове Мэгана поселяется убийственная тишина. Нечего сказать и не о чем подумать, если на миг поверить бродяге… Наконец Гилберт возвращается к реальности и спрашивает – просто чтобы поддержать разговор:

– И что, легенда не лжёт?

– Митра действительно посещал наши миры и он был самым сильным и странным гостем Волны творения. Однажды он…

– Расскажи, – умоляет Гилберт Мэган и готов есть песок, лишь бы услышать слова легенды.

– Это слишком долгая история. Очень жарко в полдень на Саркассе. – Джари смахивает пот со лба и начинает раздеваться. – Пойду, искупаюсь! Ты со мной, мой юный друг?

– Прости, Джари, но твой разум не в порядке. Нельзя купаться в море Мутантов!

– Мне всё можно.

Он спускается с песчаной горы, легко преодолевая песчаные оползни, и Гилберт Мэган, сын землянина Мэгана, вынужден признать, что бродяга ловкий и грациозный, движения его полны силы и уверенности. Но разве это спасёт его от голодных тварей, которыми кишит недоброе море? Гилберт не спешит спускаться за ним.

– Я расскажу тебе продолжение легенды о Митре, язате света, но позже. Впрочем, у меня есть для тебя кое-что поинтересней.

И, сняв лохмотья, он заходит в море.

– Осторожнее! – кричит во всю мощь лёгких Гилберт. – Справа большая группа морских драконов!

– Это я позвал их.

Гилберт Мэган думает, что от жары разум бродяги совсем помутился, и сейчас он станет пищей драконов. Вода из чёрной станет ярко-алой и больше некому будет возмущать спокойствие в Стальном Форте и продавать пути. В ужасе он закрывает лицо руками, чтобы не видеть, как пируют твари, но слышит смех Продавца путей и плеск воды. То, что происходит, не умещается в восприятии его разума: морские драконы милы, как беззубые рыбки, и трутся своими мощными телами о спину бродяги. Один из них покорно подставляет своё скользкое тело, и Джари Дагата катается на спине морского дракона, которая блестит золотой чешуёй в ярких лучах звезды.

Остальные твари выставляют хвосты из воды и слегка бьют по поверхности, создавая фонтаны, которые укрывают Джари Дагату от палящей звезды. Детёныш одного из хищников выставляет свой чёрный плоский нос, и Продавец путей целует его, радостно смеясь. Гилберту Мэгану кажется, что всё это иллюзия, мираж, он просто перегрелся в лучах Гимиды, уснул на берегу моря Мутантов, особенно опасного в тёплый сезон, и не было никакого бродяги, а легенда о Митре – не более чем его воспалённое воображение. Он ложится на песок и закрывает глаза, не зная, что делать дальше, потому что его привычное восприятие мира рушится.

И тут происходит нечто ещё более странное, что заставляет Гилберта Мэгана отказаться от спасительных мыслей о сне. Над ним сгущается чёрная туча, тяжёлая, как все грехи мира. Гимида прячется за неё, резко холодает, дует сильный ветер, ворчит далёкий ленивый гром, и первые капли с силой бьют по лицу Гилберта Мэгана. Этот дождь, что случается впервые за двадцать годовых циклов, – как пощёчина здравому смыслу. Пустыня удивлена не меньше, чем сын Мэгана, потому что дождь идёт в пустыне впервые, и это настоящее чудо даже для морских драконов.

Под каплями дождя и громыханием грома Джари Дагата выходит из моря Мутантов. Он заворачивается в белую ткань, которую достаёт из своей сумы. Что-то меняется в нём. Волосы становятся чистыми, плечи распрямляются, кожа разглаживается. Он вовсе не так стар, как кажется, а напротив – полон сил. Смеясь, он снимает с кожи золотые чешуйки морских драконов, кладёт их в свою сумку. Пока Гилберт Мэган смотрит на ворчащее небо и подставляет лицо холодному дождю, образ молодого Дагаты тает, как дым, и вот он снова выглядит привычным образом: одежда порвана и грязна, лицо расчерчено морщинами, волосы спутаны.

– Я готов слушать твои легенды, Продавец путей. Назови цену.