Продай меня, если сможешь…

Что-то пушистое щекочет нос. Пытаюсь отмахнуться и переворачиваюсь на бок. Мои волосы недовольно шевелятся… и шипят?

Открыв глаза, понимаю, что на моей подушке уютно спит вчерашний маленький страдалец. Поворачиваю голову вправо и вижу свою девочку. Светлые кучерявые волосы растрёпаны, пушистые ресницы слегка дрожат – она смотрит сон. Розовые пухлые губы приоткрыты. Не могу удержаться и осторожно целую их. Её запах заполняет меня, кружит голову, заставляя кровь пульсировать в венах быстрее. Платье сползло с плеч, и теперь глубокий вырез совсем не скрывает нежные груди в кружевном белье. Чувствую просто каменное возбуждение в паху. Хочу зацеловать её всю и не выпускать из постели ближайшую неделю. Надо вставать, пока не разбудил.

Выхожу на кухню, достаю сковородку, масло и яйца.

Раньше со мной такого не случалось. Даже с Вероникой. Почему я её вспомнил сейчас? Прошло уже четыре года. Сыну или дочери могло бы быть три. Из рук выпадает яйцо и плюхается в масло. Капли больно обжигают руки. Так же больно, как и в ту ночь.

Вероника была моделью. Очень эффектной моделью. Ей предложили выгодный контракт в Париже. Беременность стала для неё неприятной неожиданностью.

В ту ночь Ника пришла с показа злая. Завершающее звёздное платье отдали другой модели. На Веронике оно не сошлось в талии. Тут она и рассказала мне о беременности. Я был рад безумно. Кружил её, целовал руки и живот. Но девушка холодно ответила, что всё решила. Ребёнка не будет. Париж не ждёт, пока модели родят. Я был в шоке. Уговаривал её, рассказывал, какой счастливой семьёй мы будем. А Нику словно подменили (это потом я понял, что она всегда была такой). Она кричала, что я эгоист, хочу лишить её будущего и карьеры. Мои просьбы не волноваться и обещание, что мы всё решим вместе, бывшая не слышала. Объявила, что аборт назначен на девять.

Мы скандалили до утра. Я плакал в коридоре, пока она обувалась. Но в ней ничего не шевельнулось. На следующий день Вероника улетела в Париж.

Когда я вышел из первого запоя, понял, что узнал о беременности случайно, девушка рассказала мне просто со злости.

Катя бы так не сделала. Я уверен.

Ставлю на поднос две тарелки омлета и чашки с кофе. Иду будить свою девочку.

Глава 20

Катерина

Сквозь дремоту чувствую вкусные запахи еды, хватаюсь за обрывки своего сна и не хочу просыпаться. Мне снится Сергей. Его нежные пальцы гладят меня по щеке, я чувствую их, как в реальности. Ощущаю на губах поцелуй со вкусом кофе и распахиваю глаза. Это не сон! Я в его квартире, в его постели.

– Доброе утро, сладкая, – Сергей ставит поднос с завтраком на тумбочку около кровати.

– Доброе утро, – отвечаю ему с улыбкой и не могу отвести глаз от этого мужчины.

Взлохмаченные после сна волосы, лёгкая щетина на щеках с ямочками и белая простая футболка делают его совершенно неотразимым, тёплым, домашним. Сажусь на постели, чтобы быть к нему ещё ближе, касаюсь рукой скулы, ощущая под пальцами колючие волоски, веду ладошкой вниз к пульсирующей на шее вене. Моё тело покрывается мурашками от его взгляда, подёрнувшегося пеленой страсти, и я понимаю, как сильно он возбуждён. Низ живота ответно наливается теплом.

– Ты уверена, Катя? – Сергей безошибочно угадывает моё состояние. Кладёт ладонь мне на затылок и прижимает виском к своей щеке. – Не хочу, чтобы ты думала, что я заманил тебя к себе домой специально для этого.

– Уверена, – обнимаю его руками за шею, притягивая к себе. – Уверена, что именно для этого, – улыбаюсь хитрой заигрывающей улыбкой, и Сергей целует меня пылко, со всей накопленной страстью и ревностью.

Рукава платья сползают с плеч ещё ниже и его ладони по-хозяйски накрывают нежные полушария, заставляя соски превратиться в твёрдые горошины. Мужчина отрывается от губ и, смакуя, облизывает по очереди каждую.

– Какая же ты вкусная, – переворачивает меня на живот, расстёгивает молнию и освобождает от одежды. – Я хочу видеть тебя всю.

Его голос – грудной, с придыханием – отзывается во мне жаркой волной, прокатывающейся от макушки до кончиков пальцев.

– Так нечестно. Я тоже хочу тебя видеть, – чувствуя между ног нарастающую влажность, переворачиваюсь на спину и, чуть приподнявшись, снимаю с Сергея футболку.

Прижимаюсь ртом к ключице, провожу языком влажную дорожку по пульсирующей вене за ухо. Впускаю в себя его терпкий запах, солоноватый вкус кожи. Провожу пальцами по твёрдому прессу вверх, слегка царапая ногтями мышцы на груди.

– Сегодня я буду делать с тобой то, что хочу, маленькая…

Мои руки перехватывают и, заведя их за голову, сталкивают на кровать. Тонкое кружево лифчика легко рвётся в сильных руках, и я понимаю, как мне безумно нравится его несдержанность.

– Тебе он больше не понадобится, – он втягивает в себя по очереди чувствительные вершинки и, лаская языком мой живот, спускается к резинке трусиков. Замечает мокрый кусочек ткани и припадает к нему ртом.