Продается планета

И дело здесь не в технике самой по себе, но — в человеке. Технику можно, в конце концов, просто уничтожить, как это и происходит, например, в рассказе Брэдбери “Ржавчина”. Но совсем не просто пересотворить внутренний мир человека, перестроить систему его духовных ценностей. А если этого не сделать — он, как Полковник в “Ржавчине”, выломает ножку стула, наконец, просто возьмет в руки камень — и снова будет убивать, убивать, убивать — во имя своих извращенных ценностей. Значит, главное заключается не в том, чтобы обратить во ржавчину оружие, а в том, чтобы не позволить ржаветь человеческой душе. Не уничтожить Полковника, а не допустить, чтобы человек стал Полковником. Задача нелегкая, и чтобы справиться с ней, надо не только экстраполировать в будущее достижения науки и техники в духе школы “отца американской фантастики” Хьюго Гернсбека, но особенно внимательно вглядываться в сегодняшний, реальный, окружающий мир.

Именно так определяет задачу писателя-фантаста один из интересных американских авторов (жаль, что его произведения не вошли в сборник, но — увы! — никто необъятного объять не может) Филипп Дик: “Мне кажется, что задача писателя, создающего научно-фантастические произведения, где описывается будущее, состоит в том, чтобы подвергнуть строгому анализу цели, идеи и ведущие тенденции общества, в котором он живет, и увидеть, на что будет похож грядущий мир, если эти элементы разовьются и станут господствующими. Писатель-фантаст, когда он замечает зерно какого-либо явления в нынешнем мире, должен тем или иным способом представить, что вырастет из этого зерна и до каких пределов пойдет его развитие”.

Но зачем? Из чисто академического интереса? Из вполне естественного для человека любопытства, сформулированного в свое время Николаем Асеевым:

Да, интересно, черт возьми,
Что будет после нас с людьми,
Что станется потом?

Нет! И здесь снова стоит вспомнить слова Брэдбери: “Я не описываю будущее. Я его предотвращаю”. Фантастика здесь выступает в роли некой магической “лупы риска”, показывающей во всей своей отталкивающей красе то древо, которое может произрасти из сегодняшнего семени зла. Показывает для того, чтобы сейчас, пока оно еще — только семя, пока не поздно, уничтожить его. затоптать, выжечь, наконец. Ибо иначе…

Иначе безответственные эксперименты по изучению механизмов памяти (казалось бы, уж на что благое дело!), помноженные на врожденные пороки общества, где все продается и покупается, неизбежно приведут к картине, талантливо нарисованной О.Лесли в рассказе “Торговцы разумом”. Как тут не вспомнить слова доктора Гирина из ефремовского “Лезвия бритвы”: “Есть вещи, которыми нельзя заниматься, пока не будет лучше устроено общество на всей нашей планете, и ученым следует думать об этом”.

Иначе бездумные хищники на звездолетах загубят завтра на корню целые разумные миры, — как губят сегодня хищники с аквалангами бесценное наследие цивилизаций прошлого, веками и тысячелетиями покоившееся на дне морей. Эта картина, написанная нарочито буднично, тем более впечатляюще встает со страниц рассказа известного датского писателя Нильса Е.Нильсена “Продается планета”. И разве станет кому-нибудь легче от того, что один из этих хищников космоса, не вынеся угрызений совести, сошел с ума? Как тут не вспомнить о помешательстве Роберта Клода Изерли, штурмана того самолета, что сбросил в августе 1945 года бомбу на Хиросиму? Показательная и вряд ли случайная ассоциация…

Иначе всесильная западная реклама, уже сегодня нагло вторгающаяся во все сферы жизни, может завтра полностью подчинить себе человека, как это изображено в новелле Фредерика Пола “Туннель под миром”.

Иначе, наконец, высказывания вроде достопамятной формулы бывшего госсекретаря США Хейга — “Есть вещи важнее, чем мир” — могут завтра обратиться тем самым миром, пережившим ядерную катастрофу, который рисует в рассказе “Субботний отдых на берегу моря” Кэрол Эмшуиллер. И это — еще в лучшем случае! В романе Айзека Азимова “Космические течения” картина перенесшей атомную войну Земли еще мрачнее и выразительнее при всей своей лаконичности: “Я помню Землю. Она была радиоактивна. Я помню Запретные Зоны и голубое сияние на горизонте по ночам. Почва светилась, и ничто на ней не росло. Было лишь немного мест, где люди могли жить… Моя планета была мертвой планетой”. Но ведь может оказаться и так, что некому будет смотреть, какой стала наша планета после третьей мировой!

К счастью, НФ предоставила нам возможность пережить эти кошмары авансом — для того, чтобы никогда не обратились они мрачной реальностью, как не реализуется убийство человека Земли в одном из лучших рассказов англо-американской фантастической литературы — “Чудовище” Ван-Вогта.