Прочитавшему - смерть

- Если вы записали и меня, то прошу меня исключить, - потребовала миссис Адамс.

- Если вытянете бумажку со своим именем, мы вам позволим тянуть еще, великодушно разрешил я. - Есть ещё самоотводы?

- Я обещала к полуночи вернуться домой, - сказала Порция Лисс.

- Это ерунда. Запросите пощады в половине двенадцатого.

Я поднес вазу к миссис Адамс, примерно на уровне её глаз.

- Достаньте одну бумажку, пожалуйста.

Затея была ей явно не по вкусу, но другого быстрого и легкого пути покончить с неудавшейся вечеринкой не было, и после секундного колебания она запустила руку в вазу, выудила клочок бумаги и положила его на стол.

Мэйбел Мур, сидевшая слева от миссис Адамс, завопила:

- Сью!

Я сгреб остальные бумажки и сунул их в карман.

Сью Дондеро запротестовала:

- Господи, не могу же я идти в "Боболинк" в таком наряде!

- В конце концов, мы можем выбрать и другое место, - успокоил я. Сопротивление бесполезно, если, конечно, вы не желаете заново бросить жребий.

- А что толку? - фыркнула Бланш. - Вы готовы поклясться, что не на всех бумажках стоит имя Сью?

Я не стал ронять свою честь голословным отрицанием. Я просто с гордым видом выпростал из правого кармана руку и бросил все девять бумажек на стол. Думаю, что позже вечером мне представится возможность показать Сью девять бумажек из моего левого кармана, те самые, что я выгреб из вазы.

Глава 10

Обычно Фриц относит поднос с завтраком наверх в спальню Вулфа в восемь утра, но в этот четверг Вулф позвонил мне и сказал, что хочет со мной поговорить, прежде чем поднимется в девять в оранжерею, и я решил заодно избавить Фрица от необходимости лезть наверх. Итак, в пять минут девятого, подав Вулфу завтрак, я придвинул себе стул и уселся. Иногда Вулф завтракает в постели, а иногда за столом у окна. Утро выдалось на редкость солнечное, и он предпочел сесть у окна. Взглянув на необъятных размеров желтую пижаму, зазолотившуюся в веселых солнечных бликах, я невольно заморгал. Вулф старается никогда не начинать разговор, пока не опустошит неизменный стакан апельсинового сока, который выпивает отнюдь не залпом, поэтому я напустил на себя кроткий вид и смиренно ждал. Наконец он отставил пустой стакан, трубно прокашлялся и принялся намазывать полурастаявшее масло на горячий блинчик.

Теперь он позволил себе заговорить:

- В котором часу ты вернулся домой?

- В два двадцать четыре.

- Где ты был?

- Водил девушку в ночной клуб. Она та самая единственная, что я искал всю жизнь. Свадьба назначена на воскресенье. Все её родственники живут в Бразилии, и выдавать её замуж некому, так что не взыщите, но быть вам посаженым отцом.

- Фу! - Он откусил намазанный маслом кусок блинчика с ветчиной. - Что случилось?

- В общих чертах или дословно?

- В общих. Подробности потом.

- Собралось всего десять человек, в том числе молодая и смазливая, но деловая адвокатша и старая боевая лошадь. Они выпивали наверху, но сокрушили всего пару онцидиумов. К тому...

- Форбези?

- Нет, варикозум. К тому времени, когда мы спустились, они уже развеселились вовсю. Я сидел на вашем месте. Я предупреждал Фрица, что их хватит только на суп и пирожки, а на утку места не останется, и, конечно, оказался прав. Я выступал, мне внимали, но про убийства я молчал вплоть до кофе, когда меня попросили рассказать о работе сыщика, как было условлено, и я согласился. В нужный момент я послал за нашим клиентом и миссис Эйбрамс, и началось такое, что даже ваше сердце смягчилось бы, хотя, конечно, вы никогда бы в этом не признались. А они признались, утирая слезы. Причем Уэлман имел наглость заподозрить, что я слишком много себе позволяю. Во всяком случае, он ушел провожать миссис Эйбрамс, хотя до вчерашнего вечера не был знаком с ней. Да, кстати, я сказал им, что нашел имя Бэйрда Арчера в записной книжке Рейчел Эйбрамс, поскольку мне надо было подготовить почву для того, чтобы позвать миссис Эйбрамс. Если это просочится в прессу, Кремер станет рвать и метать, но книжку-то нашел я, а Кремер сам говорит, что я не умею держать язык за зубами.

- Полностью с ним согласен. - Вулф чуть отхлебнул дымящегося черного кофе. - Так, значит, они расчувствовались?