Пробужденное пророчество

Договорить он не успел. Одним прыжком перелетев через костер, Мантикора ударом сапога в лицо швырнул Мальстина на спину и навис над ним, сжимая в руке обнаженный клинок. Надо отдать должное эльфу, трусом он действительно не был, а саблями владел великолепно. Откатившись в сторону, наемник вскочил, выхватывая оружие.

— Держись, тварь, сейчас я с тобой за все поквитаюсь, — прошипел Мальстин сквозь зубы. В красивых эльфийских глазах горела неприкрытая ненависть.

Со звоном столкнулись мечи. Талеанис был гораздо сильнее противника, но эльф двигался быстрее и, в отличие от Мантикоры, опыта подобных схваток ему было не занимать. Удар, другой — по руке полуэльфа заструилась кровь из раны на плече.

И в этот момент перед глазами Талеаниса на мгновение встало лицо Растэна Чертополоха. Учитель смотрел на своего ученика с легким осуждением. « — Используй слабости своего врага. Если не можешь их увидеть — используй его сильные стороны».

Мальстин очень быстр, подумал полуэльф. Он быстр, но я гораздо сильнее.

Наемник танцующим движением сократил расстояние, быстро ударил по ногам, и тут же уколол в бедро, резко шагнул назад, и его легкая сабля взметнулась в обманном движении на уровень горла Мантикоры.

Талеанис, перехватив рукоять своего меча двумя руками, нанес сильный удар, метя в плечо противника, Мальстин поставил блок — и, выругавшись, отскочил. Удар полуэльфа был слишком силен, и лезвие эльфийской сабли глубоко разрезало плечо своего хозяина. Мантикора не стал медлить, и тяжелый бастардный меч обрушился на наемника сверху. На сей раз эльф был умнее — он позволил оружию соскользнуть по его клинку и, отведя руку, оттолкнул меч врага в сторону. На мгновение Талеанис оказался полностью открыт.

Внезапно Мантикора понял — это уже было. Только напротив него был другой эльф. И тот, другой, спустя мгновение рухнул с разрубленной грудью.

Вряд ли кто-нибудь другой смог повторить удар полуэльфа. Для этого надо было несколько лет танцевать с орками «пляску топоров», где все решало даже не умение и ловкость, а сила пальцев. Как и в прошлый раз, рукоять бастарда провернулась в руках Талеаниса, а лезвие рассекло эльфа почти до позвоночника.

Мальстин рухнул на землю, заливая кровью из разрубленной груди все вокруг.

На лице Мантикоры появилось выражение торжества — но лишь на миг. Через секунду он рухнул на колени, выронив меч и схватившись руками за грудь. Ему показалось, что не Мальстину, а ему самому разрубили ребра и внутренние органы и перерубили позвоночник. Перед внутренним взором полуэльфа пронеслась вся его жизнь — детство, родители, бегство из дома, первая любовь, приключения наемника, друзья, предательства, враги… И лишь спустя мгновение Талеанис понял, что это не его жизнь. На несколько секунд он сам умер вместе с поверженным врагом, и успел в предсмертный миг увидеть всю жизнь Мальстина.

Он очнулся, чувствуя, как кто-то трясет его за плечи.

— Талеанис, что с тобой, — едва не плача, спрашивала Лианна. — Что с тобой?

— Все в порядке, — прохрипел Мантикора, с трудом вставая на ноги. Боль прошла, но полуэльф чувствовал себя абсолютно разбитым.

— Что здесь происходит? — раздался голос.

Талеанис тихо выругался. Только начальника охраны каравана сейчас и не хватало…

— Ничего, — зло глядя на господина Герта, проговорил он.

— Я вижу твое «ничего», — хмыкнул тот, кивая на труп эльфа. — Мантикора, я же предупреждал. Хотите выпустить друг другу кишки — пожалуйста, ничего не имею против. Но после того, как вы оба покинете караван. Я жду объяснений.

— Какого Ярлига! — взвился Талеанис. — Почему я должен спокойно сносить этого длинноухого кролика и его приставания к моей сестре!

— Потому что ты работаешь на меня, — спокойно пояснил Герт. — Я не вижу повода убивать кого-то из-за насмешек, а что касается твоей сестры… Она не ребенок и вполне может сама решить, кого отшить, а с кем лечь. Брать ее силой Мальстин не стал бы. Повторяю, я не вижу причины, способной объяснить твой поступок.

Мантикора пожал плечами, и повернулся, намереваясь уйти.

— Ты должен покинуть караван. Получишь половину заработанного.

— Клал я на твои деньги, — грубо рявкнул Талеанис.

— Господин Герт, полуэльф был вправе. Мальстин нанес ему оскорбление, которое смывается только кровью, — раздалось откуда-то из-за спины начальника охраны. Герт и Мантикора тут же обернулись.

Говоривший был из личной охраны хозяина каравана. Это был Оракхан — высокий орк с секирой на поясе, весь покрытый шрамами и татуировками, немногословный и замкнутый тип, которого побаивались практически все. Его слово пользовалось немалым весом, и если двое охранников не могли сами решить свой спор, они шли к Оракхану.

— Ты видел, что здесь произошло? — спросил Герт.

— Да. И я ручаюсь за полуэльфа.

— Что такого сказал Мальстин, что потребовалось его убивать?

— Он оскорбил мать полуэльфа и назвал его «получеловеком».

— По-моему, достаточно за это двинуть в глаз, но не убивать.

— Господин Герт, вы — человек. Вам не понять. Мальстин мог точно с тем же успехом назвать меня «зеленой обезьяной».