Пробужденное пророчество

Талеанис отбивал удар за ударом, уводил в сторону выпады, блокировал прямые атаки, но настоящий поединок происходил внутри него. Полуэльф с огромным трудом сдерживал желание позволить Лианне убить его. Его останавливали две мысли. Во-первых — Левиафан. Во-вторых — Мантикора боялся даже представить, что станет с девочкой, если он погибнет, да и слова Дианари Лиаласы о новой расе не давали покоя.

И все-таки в какой-то момент он проиграл этот бой со своим внутренним «я». Меч Лианны проскользнул под подол кольчуги и глубоко вонзился в ногу. Девочка, хорошо помня уроки, тут же выдернула клинок и, отскочив, занесла меч для нового удара.

От резкой и неожиданной боли полуэльф упал на одно колено. И, улыбнувшись, отбросил оружие.

Синие глаза вспыхнули, Лианна одним прыжком оказалась возле поверженного противника, и приставила острие меча к его горлу.

— Чего ты ждешь? — тихо спросил Талеанис спустя несколько секунд.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила, — так же тихо проговорила Лианна. Эта фраза не была вопросом — она была утверждением.

— Возможно, — уклончиво сказал он.

— Надеешься таким образом искупить свое преступление? — губы полуэльфы дрожали, но меч она держала твердо.

— Едва ли, — подобие улыбки коснулось его губ.

— Тогда почему?

Вместо ответа Талеанис горько усмехнулся.

Так прошло несколько бесконечно долгих секунд — Лианна, едва сдерживая слезы, прижимала клинок к горлу Мантикоры, а тот, стоя перед ней на коленях, боролся с желанием резко дернуться вперед, и тем самым прекратить все свои мучения. Наконец девочка медленно отвела лезвие в сторону, и столь же медленно вложила меч в ножны.

— Почему ты это сделал? — спросила она, избегая смотреть ему в глаза. — Зачем ты убил их всех? Они же не сделали тебе ничего плохого.

— Я не могу тебе это объяснить. Можешь меня презирать, ненавидеть, можешь меня убить, но я не отвечу. Не имею права.

— Ясно, — Лианна замолчала и, отойдя к берегу, замерла, глядя на безупречную гладь озера.

Талеанис тихо поднялся на ноги, приблизился к ней и остановился футах в десяти.

Они простояли так около десяти минут.

— Завтра рано вставать, пойдем спать, — проговорила Лианна и, развернувшись, направилась к лагерю.

Полуэльфу ничего не оставалось делать, кроме как пойти за ней.

Неделю после этого Мантикора заметно хромал, а верховая езда для него и вовсе превратилась в пытку. Когда заметивший это хозяин каравана поинтересовался, что случилось, Талеанис сказал, что напоролся в лесу на корягу. Ему не поверили, но вопросов более не задавали. Зато Мальстин стал совершенно невыносим. Мало того, что он принялся зло вышучивать полуэльфа по поводу и без, так еще и начал сочувствовать Лианне — мол, не повезло тебе со старшим братом, так и останешься в девках на всю свою долгую жизнь. Более всего Мантикору бесило то, что в словах несносного эльфа скрывался полупрозрачный намек — он явно подозревал, что на самом деле Лианна не является сестрой полуэльфа. Радовало же Талеаниса только одно — пусть Лианна и держалась с ним холодно и отчужденно, но Мальстина она вовсе игнорировала.

Через две недели, когда рана полуэльфа почти полностью зажила, он подошел к девочке.

— Ты совсем забросила тренировки.

— Мне не с кем тренироваться. Мальстин меня не устраивает, а ты не предлагаешь, — с явным намеком ответила она.

Спустя три дня Лианна, не сдержав удар, поставила учителю синяк на скуле.

Внутри Талеанис ликовал. Стена отчуждения, появившаяся между ним и полуэльфой после памятного случая на берегу, дала заметную трещину благодаря тренировке. Естественно, девочка не смогла его простить, но она по крайней мере попыталась понять, а это было гораздо важнее для Мантикоры, чем даже прощение.

И все же, этот день слишком плохо начинался, чтобы так хорошо закончиться.

— Смотри-ка, кто там идет? Не наш ли драгоценный полуэльф с сестрицей? — раздался издевательский голос Мальстина, как только Мантикора и Лианна вступили в круг, освещенный светом костров.

— Заткни пасть, — мрачно посоветовал Талеанис эльфу, проходя мимо. Но тот, судя по всему, уже не раз приложился к объемистому бурдюку, который сидящие у костра наемники передавали по кругу.

— А кто тебе так глаз подсветил? Неужто любимая сестренка?

— Не твое собачье дело.

— Лианна, детка, он, наверно, приставал к тебе? — продолжал глумиться наемник. — Прости его, он же полукровка — порченая кровь.

— Мальстин, заткнись лучше, — посоветовала Лианна, чувствуя, как напрягся Мантикора. — Если ты хотел оскорбить моего брата, то ты оскорбил и меня.

— Женщинам многое прощается, что не прощается мужчинам, — философски заметил эльф. — В том числе — грязная кровь.

— Я тебе последний раз предлагаю заткнуть свою поганую пасть, — очень тихо произнес Талеанис. Его пальцы сомкнулись на рукояти меча.

— Мне всегда было интересно, откуда берутся получеловеки? Признайся, твою матушку поимели солдаты? Или она была настолько уродлива, что ни один эльф на нее даже смотреть не мог, и пришлось довольствоваться человеком, чтобы удовлетворить свою…