Пробуждение

Он как-то сразу поверил, что ло'Хайди — не его отец. Слишком отличался он от старших братьев, слишком не походил на них внешне, слишком иные интересы имел. Всегда ощущал себя себя в отцовском замке чужим, с раннего детства старался поменьше показываться барону на глаза, днями пропадая в библиотеке. Да еще и его уродство не давало заниматься боевыми искусствами, что считалось для баронетов обязательным, но когда одна нога короче другой — попробуй позанимайся. Нир пытался, конечно, но ядовитые насмешки старших братьев быстро свели эти попытки на нет. Он даже в столовой избегал появляться, обедая на кухне вместе со слугами — и барон не обращал на это внимания! Хотя если на обеде не появлялся кто-нибудь из старших братьев, задержавшись, к примеру, на охоте, на поиски отправлялась вся челядь. Сейчас юноша вспоминал то, на что в детстве не обращал внимания, считая привычным и обычным, и постепенно приходил к выводу, что ло'Хайди знал — Нирен (свое полное имя он не выносил) не его сын. Потому и не обращал никакого внимания на мальчишку. Но все это домыслы. Как узнать правду? А только одним способом. Действительно добраться до столицы и поговорить с Мертвым Герцогом. Хорошо бы покойный граф оказался прав, и Нира пропустили к главе второго аррала.

Впрочем, не о том думает. Сейчас нужно думать, как вообще выжить, двигаясь через охваченную бунтом провинцию. Даже отряд на карайнах не сумел пробраться незамеченным, хотя двигался по глухим местам! А ему придется идти на своих двоих. Дорога растянется на несколько месяцев, как минимум. Однако выбора нет. Для начала необходимо было похоронить наставника и герольдов, на карайнов просто не хватит сил.

Преодолевая брезгливость и отвращение к себе, юноша обшарил карманы мертвецов. Да, пусть его назовут мародером, но они мертвы и деньги вместе с прочим им уже не нужны. А он еще жив! Амулеты графа он свалил в один из кошелей и положил его в дорожный мешок — если не сдаст их в канцелярию, то будут неприятности. Отчетность во втором аррале всегда была очень строгой, за имущество графа спросят, да еще как. Затем Нир нашел расщелину, оттащил туда трупы и завалил их камнями. Немного поплакал, прочел отходную молитву, умылся в ручье и двинулся в путь. Хотелось до ночи отойти от места происшествия как можно дальше.

* * *

Выехав на поляну, Телия вначале не поняла, что видит, а поняв глухо вскрикнула и закусила губу. Но не удивилась, нет, за последние дни она насмотрелась подобных картин (никогда бы их не видеть!). На траве в изломанных позах валялись тела людей, невдалеке лежал мертвый ульхас, с которого никто не удосужился снять упряжь, чуть в стороне перевернутая повозка с грязным и в нескольких местах распоротым тентом. Приглядевшись, девушка вздрогнула — она узнала фургон по веселым клоунам, нарисованным на нем. Этот бродячий балаган не раз выступал в столице, и Телия, если получалось, иногда сбегала из дворца, чтобы посмотреть на выступления. Они были такими искрометными, такими веселыми и жизнерадостными! Святые Трое, ну кому помешали безобидные актеры?! Что они могли сделать плохого?! За что их убили, да еще и так страшно?!

Взгляд упал на тело черноволосой красавицы, ничком лежащее возле фургона. Ее девушка тоже узнала — та жонглировала и танцевала на канате. Судя по задранному подолу и другим следам, бедняжку не раз насиловали, прежде чем убить. Какие звери! Еще несколько дней назад Телию вывернуло бы при виде такого, но теперь она уже успела привыкнуть. Девушка в который раз прокляла собственную глупость. Додумалась тоже — бежать во время бунта, да еще и такого кровавого! Но она же не знала… А словам брата не поверила. Увы, жизнь быстро убедила Телию в правоте Лартина. Война — это страшно, по-настоящему страшно. Девушка поняла это, когда впервые увидела безжалостно перебитых крестьян — на небольшой ферме не осталось никого живого. Кто и зачем это сделал? Трудно сказать, но ее рвало до самого вечера. С тех пор она не раз видела убитых и вскоре почти не обращала на них внимания.