Пробуждение

— Почему именно Кейт Нариди? — приподнял брови Марк.

— Да сохранилась у меня личная грамота моего земляка. Погиб он давненько, я сам его похоронил — вместе в столицу ехали, да на разбойников напоролись. Я сам тогда чудом выжил. Откуда, думаешь, у меня двухвостый карайн взялся? Разбойнички, когда с нами дрались — без боя мы, понятно, не сдались — чем-то потревожили кормящую самку, она из кустов выскочила и расправилась с ними, не тронув почему-то меня. Однако вожак шайки напоследок ухитрился всадить ей арбалетный болт прямо в глаз. Редкое везение! Котенок приполз на хрип умирающей матери и начал плакать, я подошел к нему — и малыш меня укусил. Кейт к тому моменту был уже мертв — с мечом в пузе не живут. Его я похоронил честь по чести, разбойников бросил — не хватало только хоронить всякую шваль! — и пошел дальше. А потом сам знаешь — покойный капитан меня с котенком случайно на улице увидел и предложил невидимкой стать. Мне терять было нечего, ни кола, ни двора, вот и согласился.

— А ну покаж грамоту.

Лейтенант порылся в поясной сумке и достал свернутый в трубку кусок пергамента длиной с палец. Развернул его и вместе с Марком принялся изучать.

— Дата рождения не та! — бросил бывший десятник, сразу заметив несообразность. — Судя по ней, Керту Нариди сейчас должно быть сорок два. А этот — пацан пацаном.

— Хе, а я тут на что? — вклинился в разговор ухмыляющийся Рой. — Визуал, не погулять вышел — исправлю грамоту так, что комар носа не подточит. И еще одно. Тень легко опознать по шрамам на боку. Я их выведу, невелика проблема. А без шрамов поди разбери где один карайн, а где другой! Это мы разберем, но мы их знаем от и до. А кто еще в двухвостых карайнах разбирается? Только принц, но он сам из наших. По поводу парня, кстати, с ним надо будет посоветоваться. Поможет прикрыть от слизняков.

— А что? — приподнял брови Олливи. — Это мысль. Лартин — свой человек. Отличный король будет, не чета отцу.

Кенрик смотрел на них, хлопая глазами, и не верил, что они это всерьез. О нем будут говорить с будущим королем?! Да кто он такой, чтобы наследный принц захотел слушать?! Происходило что-то странное, непонятное, но не оставалось ничего, кроме как плыть по течению.

— Да и внешность парню немного подправить не помешает, — проворчал Марк, задумчиво оглядывая Кенрика. — Пару шрамов посадить на морду, для невидимки-ученика — самое обычное дело. Жаль только волосы черные, приметен больно. Ну да ладно, не красить же их. Сделаешь шрамы, Рой?

— Легко, — кивнул тот. — Форму носа тоже слегка изменю, горбинку добавлю, крылья расширю.

— Акцент еще, — вспомнил лейтенант. — Говорит он странновато для Игмалиона, слова растягивает. Марк, займись. Бей по загривку, если станет неправильно говорить. А пока пусть лучше при встрече с чужаками по возможности молчит.

Все вокруг завертелось безумным калейдоскопом. Для начала Кенрика усадили на табурет и обкарнали ему лохмы — невидимки все до единого были коротко стрижены. А затем им занялся Рой. Юноша впервые в жизни увидел, что такое визуальная магия — со стихиалами сталкиваться доводилось, помнил, что им нужны всякие там заклинания, пассы руками и прочее в том же духе. Рой же в отличие от них просто молча уставился на Кенрика, и лицо того поплыло, на глазах изменяясь. Это он что, представляет себе, что должно произойти — и это происходит?! Если так, то ясно почему в родной каверне юноши с такой яростью преследуют визуалов. Зависть. И страх.

После всего он посмотрел в начищенное до зеркального блеска блюдо вместо зеркала — и не узнал себя. Да, этот парень чем-то напоминал Кенрика Валльхайма, но только напоминал — никто их не спутал бы. Косой шрам пересекал щеку, второй, зигзагом, был на лбу, глаза изменили цвет с черного на серый, нос стал горбатым и широким — не слишком красиво, но сейчас не до красоты. На левой части груди прямо над сердцем юноше поставили клеймо отряда — не каждый ученик получал его сразу, в иной ситуации и Кенрик добивался бы этой чести не один год. Впрочем, он понимал, что это аванс, полученный только потому, что он случайно запечатлел не обычного котенка, а сына Тени, карайна погибшего капитана ло'Арлиди, которого остальные невидимки буквально боготворили. И этот аванс предстоит отработать.

Тень после воздействия визуала тоже изменился, хоть и немного. Исчезли шрамы на боку, стала иной форма мохнатых ушей, изменился разрез глаз. Теперь никто бы уверенно не сказал, что данный карайн — именно Тень. Кроме, понятно, невидимок — они бы узнали шкодливого кота по одному ехидному выражению морды.

Много еще чего было сказано этим вечером, у Кенрика голова кругом шла от обилия новой информации, которую требовалось не только запомнить, но и хотя бы кое-как осмыслить. В конце концов он отключился прямо за столом.

— Ну что, в путь? — Марк, приладив седельные сумки к упряжи, повернулся к Кенрику. — Готов?