Проблески: Неудачник

Впрочем, как и в его дурном поведении, видимо. Порой он здорово жалел, что не сумел наладить отношения, практически со всеми тут. Он же никогда не был таким…. Прежде.

Эта свалившаяся на него сверхурочная работа продержала его в рукописной долго. Уже опустилась ночь и все разошлись на ужин, оставив его в одиночестве за своим столом, с одиноко горящей лампой. Он переместился на стол возле камина, но огонь там почти потух, а дневной запас дров кончился. Дрожь сделала почерк Серегила немного неровным, но сейчас ему было на это наплевать.

Ждать целый год, пока Эмидас позволит ему делать что-то, на что он и так способен? Да он же с ума сойдёт!

Когда он, наконец, положил декларацию на стол Эмидаса, его пальцы свело от холода. Он сунул полевой рапорт в папку с королевским гербом и задул светильник.

Как же далеко было тащиться в эти герцогские покои, они в самом конце дворца, - думал он мрачно, направившись к двери.

Если повезет, то он сумеет раздобыть себе ужин. А быть может, придётся ни с чем возвращаться к себе. В-одиночку.

А ведь когда-то он так обожал это время суток… ужины в кругу огромной и всё увеличивающейся семьи в доме клана, музыку после или ночные вылазки и игры с Китой и прочими их друзьями. Летние свидания с Иларом….

Он замер возле двери в темноте комнаты, схватившись рукой за стену, потому что сердце вдруг сжало невыносимой болью.

Не думать о доме, не думать! Не думать о… нём!

Поздно. Его уже накрыло удушающей волной горечи, одиночества, стыда.

Он сполз на пол и слёзы, которые он был не в силах сдержать, покатились на папку, которую он сжимал в руках.

-Проклятье!

Он же не плакал с тех пор, как приехал сюда.

В минуты, подобные этим, и которые в последнее время случались всё чаще, он сожалел, что когда была возможность, не набил свои карманы балластом и не бросился за борт корабля, что вез его на чужбину. Но зато он знал, как завязать петлю. Или можно найти вершину и прыгнуть. Или вскрыть вены в теплой ванне. Вот последнее было, пожалуй, наиболее привлекательным.

Скорчившись на коленках, охваченный жалостью к самому себе, он вдруг услышал звук приближающихся шагов.

Не успел он взять себя в руки, как дверь распахнулась и ударилась ему в плечо.

- Серегил?

То был Принц Коратан, последний, кто должен был увидеть Серегила в таком разобранном состоянии.

Очутившись в полоске света из открытой двери, он поскорее утёрся и поднялся на ноги.

В одной руке у Коратана была кружка с элем, в другой – мясной пирог, завязанный в салфетку.

- Что случилось? Ты чего это здесь делаешь в потёмках?

Серегил показал ему папку.

- Вот. Только что закончил. Я должен доставить это Герцогу Нирусу. А ты чего тут?

Получилось немного грубее, чем хотелось.

Однако Коратан лишь улыбнулся.

- Да вот услышал, что Эмидас снова оставил тебя допоздна, так что принёс тебе немного поужинать.

Он поставил на стол кружку и положил пирог, а сам взял лампу и отправился зажечь её от другой, в коридоре.

- Ну же, жуй! – потребовал он, вернувшись и снова закрыв дверь. – А потом пойдём с тобой в покои герцога.

- Благодарю.

Разговаривать с комом в горле было непросто. Коратан и его сестрица были единственными друзьями Серегила в этом злосчастном месте, и он изредка виделся с ними. Королева была добра, принцессы весьма милы, но только принц сам отыскал его.

Он знал, что Коратан, должно быть видел его слёзы, но принц ничего не сказал. За это Серегил был ему безмерно благодарен. Вместо этого, пока Серегил ел, Коратан принялся болтать о новой лошади, которую подарил ему отец. И от этой еды, от его участия Серегилу стало полегче.

- Кстати, когда отнесем бумаги, можем вернуться ко мне и сыграть в бакши, - предложил Коратан. – Ты уже почти научился.

Серегил даже сумел улыбнуться:

- Ты хороший учитель

Покончив с едой, он снова задул лампу, и они вдвоём отправились к Герцогу.

В холлах всё ещё толпились придворные, которые отвешивали принцу уважительные поклоны, но тот по большей части не обращал на них никакого внимания, объясняя Серегилу подробную стратегию игры. Серегил, как всегда, удостоился нескольких любопытствующих взглядов. Он слыхал, что в столице были и другие ‘фейе, но тут, во дворце он был единственным, к тому же окруженным толикой тайны. Хотя, быть может, это было всего лишь связано с тем, что принца увидели в компании смиренного юного писца. Как бы ни было, рядом с Коратаном Серегил не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.

Рукописная зала располагалась в специальном крыле огромного дворца, отведенном для чиновников, вроде Эмидаса. Немного покружив и пару раз свернув за угол, они очутились собственно во дворце, где на стенах были развешаны гобелены, а полы устилали ковры. На взгляд Серегила, это хоть немного, да скрашивало суровую угрюмость всего дворца.

- Я знаю короткий путь, - сказал Коратан и, схватив Серегила за руку, повел его наружу, в огромный и тёмный сад.

Дорожки тут были расчищены, но по бокам их лежал глубокий снег.