Проблески: Неудачник

То, как разговаривал Серегил – если он вообще открывал рот – равно, как и то благородство, с каким он держал свою фарфоровую посудину с чаем, лишь утвердило Нисандера в его первых впечатлениях: Серегил имел благородное происхождение, быть может, он был выходцем из каких-то потаённых мест. Так что же, скажите на милость, он тут делает?

В этот самый момент до них донеслись громкие голоса и двое старших детей Фории [прим. пер. ???- Линн не может не накосячить!] ворвались в садик. В свои восемнадцать, Принцесса Фория и её брат-близнец, Принц Коратан, были светловолосыми и высокими, как и их матушка. Фория была тоненькая, тогда как Коратан обладал стройностью атлета.

- Матушка, Фория не разрешает мне покататься на Яркой Звезде! – воскликнул Коратан.

- Да потому что, позволь ему, он тотчас сломает ей шею, - парировала Фория. – Ой, здравствуйте, Нисандер! Серегил! Рады вас видеть.

- Кузен, - Коратан тоже поприветствовал Серегила.

- Ваши Высочества!

И прямо на глазах у Нисандера Серегил вдруг преобразился, заулыбавшись так искренне и неподдельно. А он был не просто хорошеньким, он был очень красив, быть может, даже слишком для здешнего двора. Ну да ладно, хотя бы с королевскими отпрысками он подружился. И можно было не сомневаться, что с гораздо большей охотой он сейчас отправился бы с ними, чем сидеть здесь, в этой своей мантии с душным воротничком.

***

Серегил изо всех сил пытался сосредоточиться на документе, лежавшем перед ним на столе. То была какая-то декларация на поставку зерна. В рукописной зале стояла тишина, разве что поскрипывали по пергаменту перья, да за окнами раздавались крики диких гусиных стай, пролетавших над городом. А снаружи, в саду, под чистейшими голубыми небесами сверкал на солнце свежевыпавший снег. Как же хотелось Серегилу, несмотря на прохладный сквознячок, которым тянуло из окна напротив, оказаться сейчас там, а не в этих душных покоях с их унылыми голыми стенами и ледяным камнем пола. Письменный стол Серегила стоял в самом конце помещения, дальше всех от огромного камина. Он и ещё один младший писарь работали, не снимая своих плащей.

Работой этой он занимался уже целых три месяца, и как же она успела ему осточертеть! Эмидас полагал, что проклятая декларация, которую он сейчас переписывал, была наиболее подходящим заданием для него, или, быть может, подсунул её ему нарочно.

Серегил знал, что его спихнули на голову старшего писца лишь потому, что из него не получилось пажа. В общем-то, он не столько даже накосячил, сколько просто наплевал на это дело. Фальшь королевского двора Скалы, все эти поклоны, расшаркивания, зубрёжка титулов действовали ему на нервы. К тому же, это была такая скучища. А уж эта одежда!

Впрочем, что такое настоящая скука он не ведал, покуда его не засунули сюда, в компанию мужчин и женщин, не отрывавших носа от своей работы. У Лорда Эмидаса имелась короткая трость с набалдашником, и тот не упускал случая пройтись ею по голове или плечам какого-нибудь бездельника. Серегил познакомился с нею в первый же день и едва не набросился на Эмидаса с кулаками. На него в жизни никто не поднимал прежде руку. Никто не смел и пальцем тронуть сына Кирнари….

Хотя… больше он никакой не сын кирнари.

- Серегил, подойди-ка сюда, пожалуйста, - подозвал его Эмидас из-за своей высокой стойки во главе комнаты, за которой проверял дневную работу.

Серегил ощутил легкий проблеск надежды.

Идя в начало комнаты, он почувствовал на себе взгляды.

- Что это такое? – спросил Эмидас, протянув ему декларацию на поставку оружия, которую Серегил закончил только вчера.

И сделал он её в виде иллюстрированного манускрипта, с драконами, с морскими змеями и грифонами, вплетенными в причудливые заглавные буквы, начинавшие каждый абзац. Отчасти он нарисовал их от скуки, отчасти в надежде, что Эмидас впредь поручит ему что-нибудь поинтересней.

- Мне подумалось, что, быть может…

- Тебе подумалось, что ты можешь потрясти моё воображение, тратя время на изобретение всякой ненужной чепухи?

Серегил сжал кулаки, спрятанные в рукавах.

Работа была отличная, ничуть не хуже того, что он тут видел.

- Впрочем, в этом что-то есть, - мужчина хмыкнул. – Быть может, через годик-два, когда освоишь азы, я подумаю над тем, чтобы поучить тебя более сложным стилям.

Он вернул рукопись Серегилу.

- Перепиши это, пожалуйста, как надо. Не откладывая.

- Но у меня не закончен рапорт с фронта. А Герцогу Нирусу он нужен уже сегодня.

- Что ж, тогда тем более не мешкай.

Через годик? Два?! Идя по длинному проходу обратно к своему столу, Серегил был вынужден проглотить свои злость и чувство уязвленной гордости. Все, все в комнате слышали это! Пока он шёл, он отлично видел эти ухмыляющиеся лица, уткнувшиеся в пергаменты, а кто-то даже хихикнул. Наверняка, это Балеус с его прыщавой физиономией. И он тут не единственный, кому доставляет удовольствие видеть, как обламывают Серегила. Всем известно, что он родственничек королевы, и в этом не было ничего хорошего для Серегила.