Проблемы с проклятым

— Да, но суброса должна быть скрыта. Разве оставление метки каждый раз, когда мы что-то делаем, не выдаст этого? — Я вскарабкалась на тахту, когда нашла помятую коробку для карандашей с любовно изношенными наклейками She-Ra. Низкий диван уже несколько месяцев был моей кроватью.

— Ты можешь быть скрыта и при этом иметь логотип. — Дженкс рассматривал другой эскиз, грубую салфетку высотой с него самого. — Сделай заявление, не называя себя. Как Бэтмен. — Он повернулся, ухмыляясь. — Это было бы великолепно в качестве граффити, — сказал он, разглядывая набросок ромба между двумя параллельными линиями.

Верхнюю часть футляра заклинило — как обычно, — но в конце концов он открылся, и я, моргая, уставилась на потертые кончики пары дюжин цветных карандашей. «И один ртутный мел», удовлетворенно подумал я. Все еще в обертке.

— Нашла. — Я подняла блестящий, хрустящий сверток. — Отец, должно быть, положил его сюда перед смертью. Не помню, чтобы покупала его.

Дженкс уронил логотипы и подлетел ближе.

— Он не распакован.

Я нахмурилась, прочитав предупреждение о токсичности на упаковке.

— Вероятно, он пролежал там почти пятнадцать лет. Правда, без срока годности.

Вспышка страха пронзила меня, и я встала. Папа. Не биологический отец, с которым мама в настоящее время жила, а мой отец, порочно умный человек, который научил меня пентаграммам и успешно притворялся ведьмой, пока не умер от осложнений после укуса вампира, добыл, когда искал, образец незапятнанной эльфийской ДНК, чтобы отец Трента мог разрушьте проклятие, обрекающее их на вымирание. Я была уверена, что мой отец знал, что я — демон, рожденный ведьмой, и я все еще находила вещи, которые он припрятал для меня: книги о демонах, редкое оборудование для лей-линий, а теперь и ртутный мел.

— Почему у Ходина нет такого? — спросил Дженкс, и я нахмурилась.

— У Ходина нет работы, и все дорого, — кисло сказала я. Защитное покрытие затрещало, когда я опустила мел в карман. — Идешь? — спросила я, и Дженкс взмыл в воздух, в последний раз проверяя Биса, прежде чем последовать за мной.

Медленными шагами я на ощупь спускалась по тесной темной лестнице в фойе, задаваясь вопросом, не вообразила ли я, что мягкий щелчок защиты ослабевает, когда я покидаю свое высокое убежище. Плечи поникли при напоминании о Бисе, коматозном и бледном, но каким-то образом живом без души. Ходин обещал помочь мне найти способ вернуть его. Это было одной из причин, по которой я поклялась помочь вытащить его из бутылки, если другие демоны попытаются что-нибудь предпринять. То, что я смешивала эльфийскую и демоническую магию, казалось, никогда не беспокоило их так сильно, как Ходин, делающий это, и я серьезно хотела знать, что они отказывались мне говорить. Я была уверена, что это связано с Селфной, покойной женой Ала.

Дженкс приземлился мне на плечо, сияние от его пыльцы осветило мои пальцы, скользящие по старому дереву.

— Можем ли мы, по крайней мере, попробовать укрепляющее ауру проклятие на баку? — спросил он, и я покачала головой, колокольчики на поясе зазвенели, когда я вышла в фойе и закрыла за собой дверь на лестницу.

— Пока мы не узнаем, как надежно удержать баку, мы не можем выпустить его из бутылки, — сказала я, так же разочаровавшись, как и он. В святилище было благословенно тихо с пикси снаружи, единственная лампочка рядом с детским роялем Айви тускло освещала большое пространство. Дженкс вылетел вперед, и я последовала за ним на кухню, а затем на веранду, рассчитанную на три сезона.

«Если я смогу уговорить Ли помочь мне с комнатой, то там может быть все четыре сезона», подумала я, улыбаясь Стеф и Ходину, сгрудившимся у низкого кофейного столика из шифера перед черной пустотой незажженного камина. Несмотря на влажность, это было приятное место для заклинаний с окружающими тремя стенами и крышей, последняя стена полностью выходила во влажный сад. Вспышки пыльцы пикси под дождем делали место довольно сюрреалистичным, и я, честно говоря, подумала, что крыльцо — лучшая часть церкви, прохладное сейчас под тихим стуком дождя.

Мягкое предвкушение, рожденное при изучении сложной магии, охватило меня. Причудливо расшитая черная мантия Ходина превращала его в образ прилежного демона, и я подпрыгнула, когда он захлопнул книгу в руке, защищая ее от пыльцы Дженкса, паутина энергии поползла по кожаному переплету, прежде чем исчезнуть. Стеф подняла глаза, ее приглушенный зелено-желтый халат отражал ее ауру. «Как у меня», — подумала я, прикасаясь к золотому и красному шелку.

Было очевидно, что они хорошо работали вместе, заставляя меня задуматься, сколько уроков чар я пропустила, занятая своей собственной жизнью. Увидев их за столом с разложенными перед ними ингредиентами проклятия, я почувствовала себя так, словно стала свидетелем далекого прошлого или, может быть, будущего: спокойная учеба, неуклонный прогресс, заклинание за заклинанием, проклятие за проклятием на протяжении веков.