Проблемы души нашего времени

В целом меня опровергают со всех сторон и считают человеком, который при ясном небе предсказывает ненастье. Может быть, непогода где-то далеко, за горизонтом, и никогда не дойдет до нас. Но вопросы относительно души всегда находятся ниже горизонта сознания, так что, рассуждая о душе, мы ведем речь, собственно, о том, что пребывает на границе видимого, о чем-то сокровенном и деликатном, о цветах, которые раскрываются только во мраке ночи. Днем все представляется ясным и отчетливым, однако ночь длится ровно столько же, сколько и день, а мы живем и ночью. Некоторым людям снятся страшные сны, портящие настроение на целый день. Для великого множества людей дневная жизнь выглядит таким страшным сном, что они с нетерпением ждут ночи, когда просыпается душа. Да, мне кажется, что сегодня должно быть особенно много подобных людей, отчего я также придерживаюсь того мнения, что современная проблема души возникает именно так, как было описано выше.

При этом я должен упрекнуть себя в односторонности, ибо обошел молчанием душу нашей светскости, о которой говорит большинство, ибо она лежит на поверхности. Она открывается в международном и наднациональном идеале, воплощается в Лиге Наций и тому подобных организациях, еще в спорте, а также в кино и джазе. Это знаменательные симптомы нашего времени, которое насаждает идеал гуманности в телесном. Спорт подразумевает необыкновенно высокую ценность тела, каковая еще более подчеркивается современным танцем. Напротив, кино и детективные романы позволяют безопасно переживать все те волнения, страсти и фантазии, которые в наш гуманный век подлежат вытеснению. Нетрудно заметить, что эти симптомы связаны с психическими состояниями. Очарование души есть не что иное, как новое самоосмысление, обращение к прошлому, к основам человеческой натуры. Не вызывает удивления факт, что состоялось новое открытие тела, которое до сих пор ценилось ниже духа. Временами появляется искушение заявить, что это месть плоти духу. Когда Кайзерлинг громогласно объявил шофера героем культуры[153], этими словами, выражая мнение большинства, он почти попал в цель. Тело предъявляет притязания на равноправие, источая такое же очарование, как и душа. Если мы до сих пор захвачены старой идеей о противопоставлении духа и материи, то сами продлеваем состояние расщепления или невыносимого противоречия. Если удастся примириться с осознанием того, что душа – взгляд изнутри на жизнь тела, а тело – открытая вовне жизнь души, что душа и тело – не две отдельные сущности, а неразрывное единство, то удастся и понять, как стремление к преодолению нынешней ступени сознания ведет через бессознательное к телу, и наоборот, как вера в тело допускает всего одну философию, которая не отрицает тело в угоду чистому духу. Это неравномерное, если сравнивать с прежними временами, выпячивание душевного и телесного, несмотря на видимость разложения, может означать омоложение, ибо – как говорит Гельдерлин[154]:

Но там, где угроза, растет и
Спаситель[155].

Мы действительно видим, как западный мир начинает наращивать темп жизни, перенимать американский темп, в противоположность квиетизму и отвращенному от повседневности смирению. Начинает усугубляться невозможный ранее разрыв между внешним и внутренним – точнее, между объективным и субъективным. Возможно, это последнее состязание дряхлеющей Европы с юной Америкой; возможно, перед нами здоровая (или сомнительная) попытка ускользнуть от темных законов природы и одержать еще более величественную, еще более героическую победу яви над сном народов. Это вопрос, ответ на который даст история.