Проблема выбора

Беда художника Фенгари Гарланкера была в том, что его портрет показывал истинное лицо модели… Нет, даже не в этом дело! Любой хороший рисовальщик изображает модель настолько правдиво, насколько он ее видит. А вот если смотреть на работу Фенгари, сразу становился понятен характер человека, его душа.

Нет, непонятно объясняю, нужно на примере.

Когда гном только начал писать, обосновавшись в своей мастерской на шестом этаже, я вела расследование серьезного дела о магическом воздействии и крупном мошенничестве. Дело подошло к финалу, почти все доказательства вины мэтра А. были собраны, и вдруг по данным последней из экспертиз становится понятно, что виновен вовсе не А., а Б.

Тут я с некоторым ужасом поняла, что все улики равно приложимы к обоим магам и именно я могу ошибиться, решая судьбу разумного.

Ментальным даром я тогда не обладала, в Галлии вообще не было в то время ни одного стоящего менталиста. Вызвали из Нового Света, но время уходило, как песок сквозь пальцы.

В тот раз Фенгари сидел возле фонтана на площади Данкур и рисовал портреты всем желающим. Поскольку таких же художников, предлагавших свои услуги за сравнительно небольшие деньги, было немало, очередь к нему не стояла. Я заглянула через плечо рисующему просто из любопытства, все же гном… И удивилась. Он занимался портретом молоденькой блондинки, судя по всему, продавщицы из соседнего магазина. Девушка была не слишком хороша собой, а вот на портрете выходила такая красота, что я поморщилась – нельзя же так льстить модели. Потом взглянула на нее еще раз и поняла: гном рисует душу, светящуюся в глазах, улыбку, скрытую в душе, и свет, сияющий в улыбке.

Вот так мы и познакомились.

Заказов у Фенгари было немного, и он по моей просьбе изобразил обоих подозреваемых. Взглянув на портреты, мы с моим тогдашним помощником сразу поняли, что нужно искать дополнительные доказательства, свидетелей, что угодно, потому что преступником был мэтр А., а своего коллегу он просто умело подставил.

Нашли, конечно. Менталист прибыл, подтвердил нашу правоту, да и А. сознался. Но благодаря ему у меня осталось вот такое необычное знакомство.

Кстати, и по сей день Гарланкер заказами не обременен. Мало кто обладает столь прекрасной душой, чтобы на портрете его работы быть лучше, чем в реальности. А уж нам ли не знать, какие жабы получаются иной раз из признанных красавиц…

Глава 5

Довиль встретил нас штормом: свинцово-серые волны с шипением выбрасывали на берег белую пену, низкие тучи цеплялись за причальную мачту для дирижаблей, норд-вест рвал канаты.

– Надо полагать, все рейсы отменены до окончания шторма? – спросила Валери, пытаясь перекричать ветер.

– Наверное, – пожала плечами я. – Большая удача, что сюда, в Довиль, есть стационарный переход. Я бывала здесь, но очень давно, сама построить портал не решилась бы. Вот тьма!..

Резкий порыв ветра вырвал из моей руки листок с адресом очередной девушки, но Анри в прыжке поймал беглеца.

– Итак, нас ждут окрестности Онфлера! – сказал он, возвращая мне бумагу. – Пойдем потрошить местного мэра?

– Между прочим, предлагаю обсудить причину нашего появления в поместье… Как там оно называется? Заранее, а не на пороге, – с ехидством сказала Валери. – Госпожа профессор?

– Хорошая мысль! Вон там кафе, сядем, и я выслушаю ваши предложения за чашкой кофе.

– Наши предложения?

– Именно!

К кофе я заказала один из местных деликатесов – обжаренный камамбер с джемом из яблок с кальвадосом. Валери соблазнилась мирлитонами, корзиночками из слоеного теста с миндальной начинкой, а ее друг предпочел яблочный пирог.

– Итак, – сказала я, отодвигая тарелку. – Ваши предложения?

– Если я правильно помню, девушка, к которой мы должны попасть, художница? – спросил Анри.

– Да.

– Может быть, в качестве покупателей ее работ?

– Не пойдет, – тут же отвергла идею Валери. – Мы не знаем, выставлялась ли она когда-нибудь… Не знаем ведь? – Я помотала головой. – Ну вот. Где бы мы могли услышать о работах никому не известной рисовальщицы, да еще и возбудиться настолько, чтобы прискакать в Довиль?

– Ну, например, по рекомендации ее педагога по классу живописи.

– Не пойдет. В досье указано имя учителя, но нет информации ни об их взаимоотношения, ни о том, где он сейчас. А вдруг умер или уехал в Новый Свет?

– Странное какое-то у нас досье, госпожа профессор, – пробурчал Анри себе под нос с точно рассчитанной громкостью: тихо, но так, чтобы я услышала.

– А давайте глянем по карте, где находится поместье? – предложила Валери. – Как удачно в прошлый раз с монастырем получилось, вдруг и здесь что-то подобное есть?

– Ну не буду же я за столиком в кафе разворачивать объемную карту! Предлагаю другой вариант…

– Какой? – Две пары глаз, голубые и темно-карие, уставились на меня в ожидании кроликов, которых я буду вытаскивать из рукава.

– Возьмем комнаты в какой-нибудь здешней гостинице, потратим сегодняшний день на изучение подходов, составим план, а уже завтра с утра отправимся… э-э-э… в гости.