Читаем Проблема Спинозы полностью

— Барух, приди в чувство! Я знал тебя с рождения и знаю, что время от времени ты, как и все остальные, питаешь глупые мысли. Я умоляю тебя: учись у меня, дай мне очистить твой разум! А теперь слушай. Я сделаю тебе предложение, которого не сделал бы ни одному другому человеку на земле. Я уверен, что могу предложить тебе пожизненное содержание, которое навсегда избавит тебя от необходимости заниматься торговлей и позволит вести жизнь ученого. Ты меня слышишь?! Я предлагаю тебе дар пожизненной стипендии, жизнь, которую ты будешь вести в чтении и размышлении! Ты можешь даже лелеять крамольные мысли, когда станешь искать подтверждающие или отрицающие доказательства раввинского учения. Подумай об этом предложении: целая жизнь полной свободы! И она достанется тебе при всего одном условии: молчать. Ты должен согласиться держать при себе все мысли, которые вредят нашему народу.

Казалось, Барух оцепенел в раздумьях. После долгой паузы рабби спросил:

— Что скажешь, Барух? Теперь, когда пришло твое время говорить, ты почему-то хранишь молчание.

— Много раз, сколько — и не вспомню, — начал Барух спокойным голосом, — мой отец говорил о вашей с ним дружбе и о том, насколько высоко он вас ценит. Он также говорил, что вы высокого мнения о моем уме: «беспредельный разум» — вот слова, которые он вам приписывал. Вы действительно так говорили? Он правильно приводил ваши слова?

— Да, я так и говорил.

— Я полагаю, что мир и все сущее в нем действует в согласии с естественным законом, и что я могу пользоваться своим разумом, если буду применять его рационально, чтобы обнаружить природу Бога и реальности, найти путь к праведной жизни. Я уже говорил вам все это прежде, не так ли?

Рабби Мортейра пристроил подбородок на сложенные ладони и кивнул.

— Однако сегодня вы предлагаете, чтобы я всю жизнь подтверждал или отрицал свои взгляды, сверяясь с раввинским учением. Это не мой путь — и моим он не будет! Раввинская власть основана не на чистоте или истине. Она опирается только на мнения, выраженные поколениями суеверных школяров — ученых, которые верили, что мир плоский, что вокруг него вращается солнце, и что один-единственный человек по имени Адам внезапно появился на свет и зачал род человеческий.

— Ты отрицаешь божественность Бытия?!

— А вы отрицаете свидетельства, доказывающие, что существовали цивилизации задолго до израильтян? В Китае? В Египте?

— Какое святотатство! Ты что, не понимаешь, что подвергаешь опасности свое будущее место в грядущем мире?

— Нет никакого рационального свидетельства о существовании грядущего мира!

Рабби Мортейру словно громом поразило.

— Именно об этих твоих словах донесли племянники Дуарте Родригеса! Я-то думал, что они лгут по приказу дяди!

— Наверное, вы меня не слушали — или не хотели слышать, когда я чуть раньше сказал: они не лгали, рабби.

— А другие выдвинутые ими обвинения? Что ты отрицаешь божественное происхождение Торы, что Моисей не писал Тору, что Бог существует лишь в философском смысле, и что церемониальный закон не является священным?

— Они не лгали, рабби.

Рабби Мортейра уставился на Баруха, раздражение переросло в гнев.

— Даже одного из этих обвинений, любого, достаточно для херема; вместе же они заслуживают самого тяжкого херема, когда-либо налагавшегося на еврея!

— Вы были моим учителем — и учили меня хорошо. Позвольте мне отдать вам долг, составив этот херем за вас. Вы когда-то показывали мне несколько самых строгих херемов, наложенных венецианской общиной, и я помню их слово в слово.

— Я уже говорил, что у тебя будет время для дерзости! Теперь, как я вижу, оно пришло, — рабби Мортейра умолк, чтобы взять себя в руки. — Ты меня убиваешь! Ты хочешь полностью уничтожить мои труды. Ты знаешь, что целью всей моей жизни было утверждение главной роли загробной жизни в еврейской мысли и культуре. Ты знаешь мою книгу, «Вечная жизнь души», которую я вложил тебе в руки во время бар-мицвы. Ты знаешь о моих дебатах с рабби Абоабом по этому вопросу и о моей победе?

— Да, конечно.

— Ты так легко от этого отмахиваешься! Ты хоть представляешь, что тогда было поставлено на карту? Если бы я проиграл те дебаты, если бы было законно установлено, что у всех евреев будет одинаковый статус в грядущем мире и что добродетель останется без награды, а отступничество — без кары, разве ты не понимаешь, каковы были бы последствия для нашей общины?! Если люди уверены в том, что для них найдется место в грядущем мире, то чем же побудить их снова обратиться в иудаизм? Если бы не было наказаний за злодеяния, как, думаешь ты, смотрели бы на нас голландские кальвинисты? Долго бы продержалась наша свобода? Ты что, считаешь, я в детские игры игрался?! Подумай о последствиях!

Перейти на страницу:

Похожие книги