(несмотря на устаревший для настоящего времени психологизм, Потебня уже в первом издании этой работы 1862 г. дал учение о слове как о «средстве апперцепции», то есть о смысловой переработке внешних впечатлений человеческой мыслью и сознанием, приводящей к «внутренней форме» слова, то есть к «образу образа», что, с нашей теперешней точки зрения, несомненно роднит эту теорию Потебни с развитым понятием символа; ср. особенно гл. VIII и IX).
(эта и предыдущая статьи представляют собой записи лекций Потебни, основанных на понимании слов как «образа образа», то есть как символа).
(здесь как раз и делаются выводы из учения Потебни для теории символизма с привлечением между прочим такого мнения Потебни о символе на стр. 253: «Слово только потому есть орган мысли и непременное условие всего позднейшего развития понимания мира и себя, что первоначально есть символ… и имеет все свойства художественного произведения»).
(стр. 35 – 37, 61 – отграничение символа от образа, аллегории, сходства; символ как специфическая суппозиция слова, как понимаемая действительность; символ и искусство).
(символ не признак, не сравнение, не логическая сущность, не материальная действительность или ее отражение, не отношение вообще, не смысл вообще, не фантазия, не гипотеза, не голое копирование, не нейтральное и неразличимое слияние смысла и действительности, отражаемой в языке).
(дополнения к учению об эстетической структуре слова).
(старое учение В. Гумбольдта о внутренней форме слова приближено к феноменологии Гуссерля, то есть очищено от психологистической метафизики).
(критика соссюрианского формализма и неогумбольдтианского учения о внутренней форме слова).
(чисто символистское учение о фонеме, морфеме и семеме слова с весьма насыщенным пониманием этих категорий; важны также и примечания С.С. Аверинцева, как, например, об истории учения о «внутренней форме» с привлечением Плотина и Бруно, стр. 369 – 370, или о природе этимологии Флоренского, стр. 371 – 372).