Проблема с миром

Он рассмеялся и принялся за еду – и, в общем-то, на него было довольно приятно смотреть. Такой сильный, здоровый, симпатичный. Никаких следов вчерашнего гнева. За исключением, может быть, розоватой царапины, оставшейся на щеке от ее ладони. Похоже, у Молодого Льва бывали приступы дурного настроения, но быстро проходили, как грозовые тучи, набегающие на суровые северные долины и тут же уносящиеся прочь, вновь открывая небо сияющему солнышку. С таким материалом она могла работать. В конце концов, у кого не бывает дурного настроения? Савин сама пребывала в дурном настроении с тех самых пор, как вернулась из Вальбека.

На балкон вышел Гарун, с трудом протиснувшись в дверь – для этого ему пришлось свести вместе свои огромные плечи.

– Леди Савин, к вам пришел Спиллион Суорбрек.

Несколько месяцев, проведенных в Адуе, и у него уже почти не осталось акцента.

– Спасибо, Гарун, ты сокровище. Пришли его сюда.

Лео нахмурился ему вслед:

– Не уверен, что твои слуги хорошо приживутся в Инглии.

– Инглии придется просто свыкнуться с ними. Гарун и Рабик – братья Зури, и это одни из самых усердных, добросовестных и надежных людей, которых я знаю. Гарун раньше служил офицером в императорской армии, если не ошибаюсь, а Рабик творит настоящие чудеса с лошадьми. Что касается Зури… – Зури была для Савин самым близким человеком, и одна мысль, что ей где-то могут быть не рады, вызывала у нее желание растереть это место в порошок. – Она просто незаменима. Если ее не будет, мои деловые интересы пострадают больше, чем если не будет меня. Я готова без сомнений доверить ей наши жизни.

Лео потыкал вилкой рыбу.

– Просто мне кажется, что в Адуе в последнее время уж больно много коричневых лиц.

– Слишком много для чего? Эти люди усердно трудятся. Они приносят нам достаток, свежую энергию и новые идеи. Среди них много замечательных, творческих людей. Отличных инженеров. И в любом случае, как ты предлагаешь их остановить? Сделать страну менее процветающей?

Лео не выглядел убежденным. Он был не из тех людей, кого трогают доводы рассудка.

– Не знаю, не знаю, – проворчал он. – Мы воевали с гурками.

– А ты воевал с северянами. И тем не менее у тебя на Севере множество отличных друзей.

Судя по виду, Лео даже немного оскорбился:

– Северяне вообще-то бывают разными, знаешь ли.

Послышался треск ткани, и Суорбрек вывалился на балкон, слегка запутавшись в портьерах, но мужественно преодолев препятствие. Он только что вернулся из очередного путешествия в Дальние Территории, о чем недвусмысленно сообщала растительность на лице, достойная бесстрашного искателя приключений.

– Ваша светлость, – пропел он, обращая к Савин церемонный поклон. – Вы выглядите настоящей богиней, как и всегда!

– Мастер Суорбрек! Как прошла ваша последняя вылазка на дикий Запад?

– О, множество диковинных событий и куча опасностей! Я мог бы рассказать такое, чему изнеженные жители Адуи просто не поверят!

Савин первой отказалась бы ему верить, поскольку знала из надежного источника, что Суорбрек по прибытии в Ростод практически не вылезал из гавани и платил одному из скаутов, чтобы тот носил его одежду во время поездок по равнинам – таким образом она приобретала в должной степени бывалый вид к его возвращению.

– Позвольте познакомить вас с моим мужем: Лео дан Брок.

– Ваша светлость! – Суорбрек отвесил еще более изысканный поклон. – Невероятная честь – быть представленным герою битвы под Красным холмом и победителю Большого Волка!

– Я не люблю об этом говорить, – жестко отозвался Лео.

Суорбрек моргнул, слегка приоткрыв рот. Лео расхохотался:

– Да я только об этом бы и говорил, черт побери, будь моя воля! – Он ухватил руку Суорбрека и так энергично встряхнул, что едва не сбросил злополучного писателя с балкона. – Кажется, мне как-то раз довелось побывать в вашем кабинете.

Если Суорбрек и подозревал, для чего используется его кабинет, то, надо отдать ему должное, ничем этого не показал.

– Мое скромное жилище всегда к вашим услугам, так же как и мое скромное перо.

– Насчет последнего у меня была идея, как его применить, – сказала Савин, носком туфли подталкивая стул поближе к Суорбреку. – Дело в том, что имя «Глокта» несет на себе… некоторое пятно.

– Это славное имя, но я понимаю, что имеет в виду ваша светлость. У него действительно есть привкус…

– Пыток? – предположила Савин, вызвав у Суорбрека смущенную улыбку.

– Зато имя «Брок» несет совершенно другие коннотации, – продолжал писатель. – Героизм, патриотизм, ура-ура! Кстати, ваша светлость, вы не задумывались об издании своей биографии?

Лео остановился, не донеся вилку до рта.

– Мне двадцать два года. Надеюсь, я еще успею совершить пару достойных дел до конца своей жизни!

– О, несомненно, славные победы, одержанные вами до сих пор, – всего лишь прелюдия, но для публики будут представлять огромный интерес даже первые один-два тома…

– Мое имя, – напомнила Савин.

– Ах да! Приношу свои извинения, новые идеи так и кишат, их необходимо постоянно ставить на место! Проклятие артистического темперамента.

И далеко не единственное, на ее взгляд.