Проблема с миром

Верховный судья Брюкель подался вперед и откашлялся.

– Федор дан Веттерлант! Вы обвиняетесь. В весьма тяжких преступлениях. – Узкая бородка, болтавшаяся у него под подбородком, подпрыгивала с каждой выпаливаемой фразой; писцы отчаянно скрипели перьями, стараясь запечатлеть его слова для грядущих поколений. – Будучи членом Открытого совета. Вы затребовали, и вам будет предоставлено. Перед лицом ваших сотоварищей. Королевское правосудие. Как вы ответите. На предъявленные обвинения?

Веттерлант сглотнул. Орсо заметил, как он взглянул наверх, туда, где стояла его мать. Она ответила на его взгляд едва заметным кивком, крепко сжав челюсти. Возможно, это был знак поддержки. Попытка подтолкнуть в правильном направлении. Поощрение сделать заранее обговоренное признание, принять заранее определенное наказание и…

– Я невиновен! – взвизгнул Веттерлант так, что зазвенело в ушах. Со стороны галереи донесся коллективный вздох. – Меня чудовищно оговорили! Мной кошмарно воспользовались! Я невиновен во всем, в чем меня обвиняют!

Зал взорвался еще большей яростью, чем прежде.

– Мерзавец, – прошипел Орсо, глядя на Веттерланта во все глаза. – Что за мерзавец!

Он посмотрел в сторону своего предполагаемого нового лучшего друга в Открытом совете, но Ишер лишь поднял брови и беспомощно развел руками, словно говоря: «Я поражен не меньше, чем другие».

В одно мгновение все тщательно выстроенные планы Орсо превратились в дым, а его надежды на более благоразумную политику провалились в тартарары. Теперь он понимал, почему его отец всегда с таким презрением относился к этому месту.

– Ох. Надо же, – пробормотал Брюкель.

Но проку от этого было мало.

* * *

Лео никогда не видел столь вопиющей несправедливости. Он сидел с широко раскрытым ртом.

– Неужели мы не услышим никаких доказательств? – прокричал Хайген.

– Что, свидетелей нам не предоставят? – вторил ему Барезин, ударяя пухлым кулаком в пухлую ладонь.

– Свидетели были допрошены. И дали исчерпывающие показания. – Верховного судью Брюкеля с трудом можно было расслышать сквозь гневный гул. – Закрытый совет удовлетворен!

Как легко догадаться, это не удовлетворило никого в зале, и менее всех была удовлетворена мать Веттерланта.

– Я требую правосудия для моего сына! – завопила она с балкона. – Королевского правосудия!

Глокта показал публике лист пергаментной бумаги с неразборчивой подписью возле нижнего края:

– Обвиняемый сознался! По всем пунктам!

– Меня вынудили! – завыл обвиняемый.

– Заткните ему рот! – гаркнул Брюкель, и Веттерлант сжался, видя, что к нему повернулись два практика.

– Открытому совету больше нет необходимости терять свое время! – прокричал Глокта.

– Терять свое время? – шепотом повторил Лео.

Ишер поднял брови и беспомощно развел руками, словно говоря: «Я ведь вас предупреждал». Позади него, на одном из гигантских витражей, Открытый совет поднимался в едином порыве против тирании Морлика Безумца – и все потому, что у Арнольта достало храбрости выступить первым, в одиночку.

– Терять свое время? – повторил Лео в полный голос.

Может быть, все остальные в Открытом совете были слишком малодушны, чтобы сказать в открытую то, что было очевидно для всех, но Молодой Лев никогда не был трусом!

– Терять свое время?! – заорал Лео, вскакивая на ноги.

Проклятье, чертова нога! Боль была такая, словно ее заново проткнули мечом, и Лео едва не упал. Ему пришлось схватиться за спинку скамьи, чтобы удержаться на ногах. Оповеститель ударил жезлом в пол, призывая к порядку:

– Открытый совет предоставляет слово…

– Все знают, кто я такой, черт побери! Это… это…

Лео не мог найти слов. Все взгляды обратились к нему. Все люди в этом огромном зале смотрели на него. Это было необходимо сделать. Ради его отца. Ради его страны.

– Это просто позор!

* * *

– Что он делает? – пробормотала Савин.

Дамы вокруг нее облепили ограждение, уставившись вниз; их глаза сияли, веера порхали, словно возбужденные бабочки. Представление почище чем в театре – и совершенно бесплатно!

– Я ничего не смыслю в законах! – провозгласил Лео, и его инглийский акцент сделался особенно заметным. – Однако… даже я могу сказать, что это пародия на правосудие!

Савин наблюдала за ним с растущим ужасом. Человек, знающий, что он ничего не смыслит в законах, должен также понимать, что во время суда ему следует держать свой треклятый рот на замке! Однако Молодой Лев был не из тех людей, кто держит рот закрытым.

– Мой отец, – проревел он еще более разъяренным и срывающимся голосом, – всегда говорил мне, что правосудию Союза завидует весь мир!

Орсо, нахмурившись, посмотрел вверх, в сторону галереи для публики. Таким рассерженным Савин не видела его никогда в жизни. Она отпрянула от ограждения, думая о том, что, возможно, ее отношения с этими двумя мужчинами могли послужить к усугублению ситуации. Впрочем, с усугублением ситуации Молодой Лев отлично справлялся и без ее помощи.

– Друзья мои, я просто в ужасе! Не где-нибудь, а здесь, в Круге лордов! Признания, вытащенные под пыткой? Что это, правосудие Союза или гуркская тирания? Стирийское коварство? Дикость северян?