Проблема с миром

– …короля Инглии, Старикланда и Срединных земель, протектора Вестпорта и Уфриса…

Орсо подвигал на голове корону, которая имела значительный вес, прилаживая ее поудобнее. Учитывая, сколько часов королевские ювелиры провели за измерениями его черепа, можно было бы надеяться, что они сумеют подогнать чертову штуковину по размеру! Возможно, его голова просто не годилась для короны, по форме или почему-либо еще. Без сомнения, многие придерживались именно такого мнения.

– …его августейшее величество Орсо Первого, высокого короля Союза!

Тяжелые двери поехали в стороны, и щелка света между ними начала понемногу расширяться. Орсо расправил плечи, придав себе, как он надеялся, царственную осанку, размазал по лицу улыбку, понял, что в данном случае она абсолютно неуместна, поспешно сменил ее торжественно-насупленной миной и шагнул вперед.

Разумеется, это было далеко не первое его посещение Круга лордов. Он помнил легкую скуку, которую испытывал, когда отец приводил его, чтобы показать строящееся здание, потом довольно сильное впечатление, когда тот показал ему здание практически завершенным, а затем невероятную скуку, когда его отец председательствовал здесь на первом собрании Открытого совета.

Но Орсо ни разу не доводилось видеть это место в таком ракурсе – как, должно быть, видит театр вышедший на сцену актер. А точнее, в его случае – плохо подготовившийся дублер, которого внезапно вызвали выступать перед враждебно настроенными критиками. Скамьи амфитеатра полнились лордами и их представителями – сплошь тяжелые меха, тяжелые взгляды и тяжелые парадные цепи, знак их высокой должности. В первоначальном Круге лордов, том, который разрушил Байяз, имелась только одна галерея для простой публики. Архитекторы, строившие здание ему на замену, очевидно, решили, что этого недостаточно, чтобы внушить выступающему надлежащее чувство благоговейного страха, и добавили сверху еще одну. Сейчас обе были по самые перила набиты ярко разодетыми зрителями, пускающими слюни от предвкушения лакомого зрелища – гибели незнакомого человека.

Здесь вполне могла находиться тысяча человек. Здесь вполне могло быть и больше. Все, конечно же, преклоняли колени или склонялись в реверансе – но союзная аристократия умела преклонять колени и излучать презрение в одно и то же время. Они практиковались в этом веками.

– Кровь и ад, – пробормотал Орсо себе под нос.

Он мог бы поклясться, что посредством какой-то магии здешней акустики его слова разнеслись по всему огромному помещению, вернувшись эхом обратно к его ушам, пока он шаркал через пустынное, вымощенное мозаичной плиткой пространство к высокому столу, волоча за собой тяжеленный плащ из золотой парчи.

«Кровь и ад… кровь и ад… кровь и ад…»

Орсо вздрогнул, ощутив на своей шее чье-то прикосновение, – но это был всего лишь Горст, протянувший руки, чтобы расстегнуть золотую пряжку. Он снял с него королевское облачение, в то время как один из легиона лакеев избавил его от тяжести короны. Орсо не был уверен, что знает имя этого человека. Он не был уверен даже, что у того есть имя.

«Кровь и ад… кровь и ад… кровь и ад…»

Откашливаясь, Орсо опустился в огромное позолоченное кресло и на мгновение запаниковал, усомнившись, не следовало ли ему сесть где-нибудь в другом месте, потом напомнил себе, что, как бы невероятно это ни звучало, он – король. А значит, самое большое кресло – его.

– Прошу подняться! – взревел оповеститель, заставив его вздрогнуть.

По полукругу скамей прошла шуршащая волна: лорды рассаживались по местам. Тут же началось глухое бормотание, бурчание, перешептывание, когда они принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Писцы взгромоздили по обоим краям стола невероятных размеров гроссбухи и с гулким стуком их распахнули. Верховный судья Брюкель уселся с одной стороны от Орсо, с другой подкатили кресло с архилектором Глоктой. Тот окинул толпу собравшихся подозрительным взглядом.

– Что это там Ишер затеял? – пробормотал он.

Будучи представителем одного из старейших и знатнейших миддерландских родов, он должен был занять место посередине переднего ряда, но вместо этого предпочел переместиться направо, где расположились представители Инглии. Он что-то нашептывал на ухо Лео дан Броку, сидевшему с несчастным видом.

Брюкель поднял разлетистые брови:

– Ишер и Брок? Добрые друзья?

– Или заговорщики, – буркнул Глокта.

Он кивнул оповестителю, который поднял свой жезл и с силой ударил в пол, наполнив зал перекрывающимися отзвуками.

– Я призываю это собрание Открытого совета Союза… – оповеститель подержал паузу, дожидаясь, пока шум постепенно утихнет, сменившись многозначительной тишиной, – …к порядку!

– Доброе утро, господа и дамы! – начал Орсо с улыбкой, скорее подходившей для обвиняемого, пытающегося подольститься к судье, чем для самого судьи. – Мне выпала честь председательствовать на этом собрании. Сегодня у нас на повестке дня только одно дело…

– Ваше величество, если позволите?