Проблема с миром

Однако Рикке твердо верила, что темное прошлое не обязательно означает темное будущее, и была приятно удивлена царящим здесь настроением. Она ощутила искренность в потоках света, струящихся из высоких окон. Увидела силу в этих голых каменных стенах. Услышала правду в голосе реки, несущейся по камням далеко внизу. Правда, здесь было холодно, этого она не могла отрицать. Лето все-таки уже окончательно прошло.

– Кто-нибудь, разведите здесь огонь, ладно? – крикнула она своим Названным, с топотом заполонившим зал. – Пока я себе сиськи не отморозила.

– Как будто тебе есть что отмораживать, – буркнула Изерн, хмуро глядя себе под ноги. – Чистый пол… Вот что презирает луна! Чистый пол – признак ограниченности.

– Все же лучше, чем грязный, нет? Я бы сказала, что это признак аккуратности.

– Одно другого стоит. – Изерн оттопырила губу, сплюнула чаггой, оставив на камнях продолговатый бурый след, и удовлетворенно кивнула, словно ей удалось хоть в чем-то улучшить этот мир. – Как знать, может быть, это то самое место, где мой папаша едва не прикончил Девять Смертей за то, что он убил моего брата.

Трясучка фыркнул:

– Во всяком случае, оно недалеко от места, где я едва не прикончил Девять Смертей за то, что он убил моего брата.

– Может, тебе бы стоило закончить начатое, – предположила Изерн.

– Все эти «может быть»… это игра, в которой никто не выигрывает. – Трясучка задумчиво повернул на мизинце свой перстень. – Я расстался со всеми своими сожалениями. Без этой обузы плавается легче.

Из угла зала донесся лязг и грохот: это Гвоздь тряс железную клетку, висевшую в дальнем углу. Он стиснул прутья так, что побелели костяшки, словно собирался разломать ее голыми руками.

– Сомневаюсь, что тебе удастся сорвать ее оттуда без каких-нибудь клещей или чего-нибудь в этом роде, – заметила Рикке, подходя к нему.

– Так или иначе, но я ее сорву! – рявкнул он и снова навалился на прутья, гремя цепями.

– А я говорю, оставь в покое.

Гвоздь повернулся к ней и поднес огромный кулак к самому ее носу, так близко, что Рикке пришлось скосить глаза, чтобы поглядеть на него.

– В этой гребаной клетке умер мой отец!

– Это верно. – Она поглощала его ярость своей улыбкой, как мешок со свежеостриженной шерстью поглощает удары. – И она еще может пригодиться нам для тех, кто его туда засадил.

Рикке поднесла указательный палец к его огромному, покрытому шрамами кулаку и мягко отвела его вниз.

Гвоздь мигнул и вроде бы задумался. Потом по его лицу стала разливаться улыбка:

– Кажется, ты начинаешь мне нравиться.

– Я вообще многим нравлюсь. Меня так и зовут, «Приятная Рикке».

– Кто это тебя так зовет?

– Ну просто… люди.

– Не соблаговолит ли госпожа Долгий Взгляд претворить свое видение в действительность?

Изерн, взобравшись на возвышение в потоке льющихся из огромных окон лучей, смахнула пыль с сиденья Скарлингова трона, отполированного задами множества великих людей прошлого.

– Да, наверное, надо же кому-то на него сесть, – согласилась Рикке. – Все-таки я так долго сюда шла, да и погода была не очень-то.

И она без долгих слов развернулась и опустилась на сиденье. Поерзала из стороны в сторону.

– Ну, как? – спросил Трясучка.

– Заднице малость жестковато.

– В твоем видении не было подушки? – спросила Изерн. – Может, тебе стоило бы ею обзавестись, если ты планируешь сидеть здесь долго.

Гвоздь вытянул вверх подбородок и поскреб горло.

– А ты планируешь сидеть здесь долго?

Рикке взглянула на Трясучку. Он поднял бровь. Она взглянула на Изерн. Та подняла обе брови.

– Ну что я могу сказать, – проговорила горянка, снова шумно сплюнув. – Надо думать, ни один из детей Круммоха-и-Фейла не стал бы возражать против моего взвешенного мнения, что… – Она выдержала неестественно долгую паузу прежде, чем закончить: – …Могло быть и хуже.

– Прими мою благодарность за столь весомую поддержку, – сказала Рикке.

– Они вернутся, ты же знаешь, – сказал Гвоздь. – Стур и его воины.

И он двинул большим пальцем в направлении входа, словно ожидал, что они могут ввалиться в зал в любой момент.

– Кто-то, может, и вернется, – возразила Рикке. – Но если король Орсо уделил хоть какое-то внимание письмецу, которое я ему накропала, то их ждет гораздо более жестокая драка, чем они ожидают. Так что Стур вернется с гораздо меньшим отрядом, чем ожидаешь ты. Если вообще вернется.

Гвоздь уставился на нее с приоткрытым ртом.

– Я год жила в Остенгорме, – объяснила она. – И там ко мне приставили женщину, которую они называют «гувернанткой».

– Что это? Что-то вроде ведьмы?

– Угу. Только очень занудная. Но если быть справедливой, оказывается, что умение писать имеет свои плюсы.

– Так, значит… – Гвоздь прищурился и принялся отсчитывать на пальцах. – Ты обещала Молодому Льву, что пойдешь с ним, после чего не только не пошла, но в его отсутствие захватила землю его союзника и к тому же предупредила его врагов, что он собирается напасть?

Рикке высоко задрала подбородок и почесала шею, в точности так, как это сделал он сам несколько минут назад.