Проблема с миром

– Я один из вас! – прорычал Броуд, пытаясь наскрести в себе остатки достоинства, понимая, что жизнь его висит на ниточке, и к тому же гнилой. – Я дрался вместе с вами. Стоял на баррикадах. Держался до самого конца. Может, судьба и развела нас по разным местам, но мы хотим одного и того же! Чтобы у наших близких была еда. Безопасное место, где поспать. Честная плата за честную работу.

Он вываливал перед ними все старые лозунги так, словно до сих пор в них верил.

– Малмер был моим другом! Я был зол не меньше других, когда его повесили. Но Молодой Лев к этому не имеет отношения. Он хочет драться с Закрытым советом, так же как дрался с северянами…

Броуд вздрогнул: Судья еще сильнее надавила на тесак, почти до крови. Ножки его стула заскрежетали, когда она принялась отгибать его голову назад.

– Да неужели?

– Клянусь! – Голос Броуда прозвучал испуганным писком. Или возбужденным? Надо было взять себя в руки. – Вся армия Инглии! В последний день лета они высадятся на миддерландском побережье. И с ними еще тысячи воинов Стура Сумрака. Там они объединятся с местными лордами и выступят маршем на Адую!

– Восстание против Костлявого и его Закрытого совета? Против его гребаного величества? – Холодное лезвие так же внезапно куда-то делось, и Судья выпрямилась, позволив стулу Броуда вновь опуститься на передние ножки. Она встряхнулась с ног до головы, гремя цепями и ножами. – У меня ползут мурашки по спине! Сарлби, у тебя ползут мурашки?

– У меня только вши, – отозвался Сарлби.

– У кого их нет? Ну кроме трижды гребаной Савин дан Брок; эта-то сука небось срет мылом и ссыт духами!

Судья сощурила глаза, превратившиеся в черные щелки с отблесками пламени в уголках. В них было трудно смотреть. И трудно отвести взгляд.

– Итак, она желает, чтобы мы восстали, вот как? Задали работу королевским солдатам, чтобы она могла пройти по цветочному ковру прямиком в Агрионт и умостить свою хорошенькую задницу на королевском троне! Я верно говорю?

Броуд взглянул на людей:

– Вы ведь сжигатели, так? Я думал, устроить восстание – это все, чего вы хотите. Лучшей возможности у вас не будет.

Пара человек, кажется, выглядела убежденными, но Судья лишь презрительно фыркнула:

– Допустим, все пойдет как ты хочешь, Молодой Лев порвет Закрытый совет в клочки и похоронит папашу своей жены вместе с остальными стервятниками. И что потом? А? – Она ткнула его тесаком в живот, заставив вздрогнуть. – Его поддерживает знать. Те же самые собственники! Мы не добьемся ничего, только поменяем одних эксплуататоров на других!

– Потом вы получите право слова. Может, это еще и не Великая перемена, но все же перемена к лучшему. В Инглии Броки сделали немало добра. Ввели ограничения рабочего времени. Установили правила безопасности для механизмов. Ограничили выдачу зарплаты товарами, ввели штрафы для надсмотрщиков. Все то, чего ломатели добивались долгие годы!

– Это верно, – подтвердил Сарлби. – Я тоже такое слышал.

Некоторые из остальных забормотали, поддерживая его:

– Точно! Мой двоюродный брат устроился на шахту, так они теперь работают в день на три часа меньше.

Один даже осмелился вполголоса заметить:

– Не зря ее прозвали «любимица трущоб»…

– Ох, сделай мне гребаное одолжение! – Судья, оскалясь, снова наклонилась к Броуду, и свет фонарей блеснул на лезвии ее занесенного тесака. – Ты, должно быть, принимаешь меня за полную идиотку!

– Никто не говорит, что они ваши друзья! – Броуд старался говорить спокойно, несмотря на колотящееся сердце. – Но они враги ваших врагов, а это тоже неплохо.

Он попытался улыбнуться – так, как улыбалась Савин. Словно у нее на руках все козыри, как бы плохо ни обстояли дела. Конечно, он был привязан к стулу, так что это вышло не так убедительно, но он все же попытался.

– Сходи к докам, погляди, что я привез с собой. После этого… суди сама, ты ведь Судья.

– О, вот это мне нравится! – Она улыбнулась, мгновенно переходя от бешеной ярости обратно к вкрадчивой похоти, и вновь угнездилась на коленях Броуда, еще ближе чем прежде, так что он застонал сквозь сжатые зубы. – Я думала, ты мастер потасовок, но уж никак не каламбуров!

Его мысли мутились от кошмарного, восхитительного зловония спиртного в ее дыхании.

– Так ты привез мне подарок? – Нужно держать себя в руках. Просто необходимо. – Как романтично!

* * *

Дерево протестующе взвизгнуло, и Баннерман сорвал с ящика крышку. Сжигатели подвинулись ближе, с вожделением заглядывая внутрь, словно бродяги, сгрудившиеся зимой вокруг жаровни.

В глубине ящика блеснули мечи – аккуратная стопка новеньких мечей, все как один с длинным, прямым, обоюдоострым клинком и тусклой стальной рукоятью, еще в масле, только что из литейной.

– Сорок пехотных мечей. – Баннерман привычно-эффектным жестом вытащил один из ящика и продемонстрировал Судье: – Последняя модель. Только что с Остенгормского оружейного завода, еще тепленькие. Даже у королевской гвардии таких нет.

Он кивнул в сторону других ящиков:

– Там еще сорок кавалерийских топоров и сорок алебард, сорок нагрудников и сорок шлемов. Все из лучшей инглийской стали.