Проблема с миром

– Твой отец был сильный человек. Умный человек. Человек, которым можно восхищаться.

– Это точно, – тихо проговорил Трясучка.

– Но ты не согласен?

– Не согласен, – подтвердил Гвоздь. – Я не успокоюсь, пока не получу Стурову голову, пускай это будет стоить мне жизни. Я слышал, как вы с ним бранились перед поединком. Вот и подумал, что, может, ты разделяешь мои чувства.

– О, я их вполне разделяю! – прорычала Рикке, показывая ему лишь краешек той ярости, что беспрестанно кипела в ней. – Мой отец поклялся, что увидит Черного Кальдера мертвым, а я поклялась, что увижу мертвым Стура Сумрака – и я собираюсь сдержать оба наши обещания, как тебе это нравится?

Эта тирада вызвала у него скупую улыбку. Его глаза чуть-чуть просветлели.

– Но теперь мне нужно приглядывать за людьми. – Ее тон смягчился, она протянула руку в направлении Уфриса, который выглядел очень даже симпатично, залитый солнечным светом, полого спускаясь к морю. – Я не могу себе позволить бросаться местью направо и налево. Видал этих моих гостей из Союза, что только что уехали?

– Та женщина, завернутая, как праздничный подарок? Еще бы, такую не пропустишь.

– Это была леди-губернаторша Инглии. Я заключила сделку с ней и ее мужем. – Рикке пожевала губами, словно у нее во рту что-то сгнило. – И в результате оказалась на одной стороне с Королем Севера.

Гвоздь покачал головой:

– Это обидно.

– Не могу не согласиться. Однако нет причин, по которым ты и я не можем быть хорошими соседями. Почему бы тебе не зайти внутрь? Я подброшу в очаг новое полено и откупорю бочонок отцовского эля.

– Я предпочитаю месть.

– А ты собирался бежать в Карлеон и покончить с делом еще до заката? – спросил Трясучка.

– Мой отец говаривал, что только у мертвых нет времени опрокинуть чарку, – сказала Рикке. – Пойдем выпьем и поговорим о будущем. О том, что может случиться. О том, что я видела – что точно случится. В конце концов, Уфрис и Западные Долины вместе – такой союз трудно сбросить со счетов!

Гвоздь не спеша, раздумчиво поднял свои бесцветные брови:

– Так, значит, она не продлится вечно, твоя сделка с Сумраком?

– Ничто не длится вечно.

И, мягко положив ладонь на его плечо, Рикке повела его к двери в отцовский замок.

Маленькие люди

Орсо набрал в грудь свежего утреннего воздуха и выпустил его со вздохом. Было хорошо оказаться вне города. С каждым днем смог становился все гуще, а требования его королевского статуса – все более удушающими. Лорд Хофф с его изматывающим расписанием, бессмысленными должностными обязанностями, утомительными церемониями; каждое мгновение добросовестно потрачено еще заблаговременно, без какой-либо возможности в самом деле что-либо сделать. Даже туалетные привычки Орсо были тщательно расписаны, для них были предусмотрены специальные границы и приставлены особые надсмотрщики. Он не был бы удивлен, если бы обнаружил, что для этой цели существует целый класс весьма прибыльных придворных должностей. Лорд Верховный хранитель Королевского стула. Главный надзиратель за Дефекацией Его Величества. Придворный Обонятель Мочи первого ранга.

Он аккуратно стащил с головы венец и поднял перед собой, глядя сквозь него в сторону сверкающих путей и замершей в ожидании толпы. У него вырвался смешок.

– Тебя что-то забавляет? – спросила его мать, которую в жизни ничто не забавляло.

– До меня только сейчас дошло. Все эти короны… они пустые внутри, понимаешь?

Орсо вздрогнул: из недр механизма внезапно вырвалась струя пара. По толпе прокатилась волна охов и ахов, затем сменившаяся вежливыми аплодисментами. Оркестр заиграл что-то духовое и духоподъемное. Улыбающиеся детишки замахали маленькими копиями союзного флага. Само знаменитое изобретение представляло собой истинный кошмар безумца: мешанина рычагов, стержней и шестеренок, чудовище из меди и железа, блестящее от смазки, со струйками пара, вытекающими из клапанов, словно дым из драконьих ноздрей. Оно было водружено на пару полированных рельсов, протянувшихся через два поля вплоть до моста, над которым трепетали разноцветные флаги. Наверху сооружения посадили известную актрису в пышном головном уборе и тоненьком платьице, которое, вероятно, означало, что она символизирует вдохновение или какое-либо другое абстрактное достоинство. Солнце, однако, уже закатывалось, и, несмотря на ее сияющую улыбку, было видно, что актрисе холодно.

– Как это вообще действует? – вслух поинтересовался Орсо, вновь напяливая венец. Если бы машина была волшебной палочкой чародея, он вряд ли понимал бы принципы ее работы меньше.

– Насколько я знаю, угольная топка нагревает воду в сосуде до кипения, – отозвался Диетам дан Корт, склоняясь к Орсо через пустующее место Карнсбика, так что его жилет опасно натянулся вокруг пуговиц. – Образование пара внутри создает давление, обеспечивающее возвратно-поступательные движения поршня, так что сила расширения преобразуется в силу вращения, которая затем посредством ряда рычагов передается к колесам. Может быть, ваше величество желает больше деталей?

– Меньше, если возможно, – ответил Орсо, подняв брови.