Проблема с Джейн

Шестое февраля было днем рождения Эрика. Его сопротивление растаяло быстрее, чем снег под первыми теплыми лучами весеннего солнца. В глазах его заблестели слезы, он поднялся и заключил ее в свои объятья. Конечно же, он любит ее. Если бы она только знала, как он ее любит, как он любит, когда она так спокойно и разумно с ним разговаривает.

Они долго гуляли по обледенелому снегу, сверкающему на солнце. Вместе скользили, ловили друг друга, смеялись. Воздух был ледяным, на синем небе — ни облачка. После каждого поцелуя он вытирал ей бумажным платочком губы, чтобы ее влажная кожа не потрескалась на морозе. А не заняться ли любовью прямо на снегу? Они расхохотались: их ягодицы рискуют превратиться в ледышки. Уже дома, в гостиной на ковре, Джейн, став перед ним на колени, расстегнула молнию в его брюках. Ну что, она достаточно активна? Эрик повалил ее на спину и лег сверху: достаточно, но уж не надо так усердствовать. В последний момент эрекция у него ослабла, но ему удалось войти в нее. Джейн так страстно желала его, что почти сразу кончила.

Обнявшись, они долго лежали голыми на ковре, говоря о ребенке. Эрик был великолепен. Каждое его слово, каждое выражение забавляли Джейн. Пусть бы сейчас у нее началась овуляция, тогда отважные сперматозоиды Эрика успели бы подняться повыше, чтобы освоиться с ее яйцеклеткой. Это было далеко не научное объяснение, но именно так Джейн представляла себе весь этот процесс: даже к сперматозоидам Эрика она испытывала нежные чувства.

Никто из них не выразил сожаления при расставании, когда двенадцатого января он отвез ее в аэропорт. Не пройдет и месяца, как она вернется. За эти три недели у нее будет чем заняться в Олд-Ньюпорте. Она уже наметила то, что ей необходимо сделать, а также составила список книг, которые возьмет в библиотеке, статей, которые переснимет, и вещей, которые привезет в Айову. Для начала — ковер.

— Ты точно уверена? Может, это не самое главное.

— Шутишь! Это важнее всего.

В течение всего полета Джейн находилась в прекрасном расположении духа, и возбуждение ее росло по мере того, как самолет приближался к Восточному побережью — к Франческо. Она расскажет ему обо всем: о ссоре, об ужасной встрече Нового года, о разбитом фужере и о счастливой развязке. Истерика Джейн рассмешит его. Она надеялась, что и Тереза тоже успокоилась.

Франческо не оставил ей записки ни на столе в гостиной, ни на письменном столе. Пододеяльник был аккуратно сложен на кровати рядом с простынями и полотенцами: он нашел время чтобы их выстирать — а вот чтобы написать записку, — нет. Квартира сверкала чистотой — ни пылинки; кухонная плита и раковина никогда так раньше не блестели. Джейн улыбнулась. Вот как он решил ее отблагодарить. Единственное подтверждение его пребывания в квартире находилось в мусорном ведре в ванной комнате: одноразовый «Gillette» синего цвета. Свою бритву он, вероятно, забыл в Нью-Йорке.

Джейн набрала его номер. Второй гудок, третий, четвертый — никого. Наверное, еще не вернулся. На пятом гудке он снял трубку.

— Алло? — ответил заспанный голос.

Она глянула на часы: десять минут десятого.

— Я разбудила тебя?

— А, Джейн. Нет-нет, все в порядке.

— Извини, я забыла про разницу во времени.

— Ну что ты, все в порядке, не волнуйся. — У него был странный голос. Возможно, он уже крепко спал. — Что-то случилось?

Этот вопрос удивил Джейн. До сих пор ей не нужна была особая причина, чтобы позвонить ему.

— Ничего… Я просто хотела поздравить тебя с Новым годом.

— Ах да, действительно, с Новым годом. Так значит… ты вернулась?

Это было и так понятно. Джейн насупилась.

— Да, только что. Спасибо тебе за такой идеальный порядок в квартире. Все прошло хорошо?

— Прекрасно. Это я тебе должен сказать спасибо. Ты мне, действительно, облегчила жизнь. Я тебе очень благодарен. Ключи, как ты и просила, я оставил у Сьюзен.

Казалось, он разговаривал не с ней, а со своей тетушкой. Наверное, просто сильно устал.

— Продолжай спать. Ты приедешь завтра в Олд-Ньюпорт? Мы могли бы пообедать вместе или поужинать.

— Нет, не завтра. У меня полно работы. Я тебе позвоню.

— Как поживает Тереза?

— Спасибо, хорошо.

Наступила продолжительная пауза. Неужели он еще не забыл тот декабрьский обед и ее признание? Какая нелепость! Она должна сказать ему, что ее отношения с Эриком наладились.

— Франческо, что случилось?

Он вздохнул, прежде чем ответить усталым и более естественным голосом:

— У нас с Терезой проблемы.

У Джейн учащенно забилось сердце, настроение совсем испортилось. Она узнавала голос Франческо — вот, значит, как он теперь высмеивает супружеские отношения.