Проблема одного дня

Через несколько минут мы сидели в её кабинете друг напротив друга, разделяемые массивные столом с имитацией дерева. Я уже мог это заметить. Она смотрела на меня взволнованно, я тоже был на нервах. Волосы по всему телу стояли дыбом от муражек. Доктор Хармс сунула руку под стол и достала оттуда пухлый пакет, положила его на стол и аккуратно вытащила оттуда стопку блокнотов. Я не поверил своим глазам. Если честно, я до конца не верил, что доктор действительно поможет мне. Но вот, я вижу блокноты. Может она даст мне и остальные ответы. Я жадно вцепился в стопку и притянул к себе. Первые несколько дневников были помяты и обветшалы, а их содержание было невнятно и обрывисто. Они были больше похожи на записки умственно отсталого ребёнка от начала и до самого конца. Другие велись более осознанно и от блокнота к блокноту был виден прогресс в формировании воспоминаний Альберта. Поначалу записи были до обиды одинаковыми, я видел себя в этих строках таким же глупым и беспомощным. Но концовки дневников заметно отличались. Часть клонов самозабвенно писали о том, как важно вспомнить об открытии Альфред и даже сокрушались от своего бессилия в достижении цели. Другие писали такую же ахинею, как и я и это меня очень позабавило. Я даже заулыбался. Но на краю сознания я поймал себя на мысли, что злюсь на тех, кто вероятно тоже задумал обмануть учёных. Параллельно с моим исследованием записей доктор Хармс начала рассказывать о дружбе Альфреда с руководителем нашего научного комплекса. Поначалу я не особо вслушивался, изучая записи, но вдруг понял, что она даёт мне ответ на один из моих вопросов. Она рассказывает мне о друге Альфреда из Мирового университета… Я отвлёкся от записей и посмотрел прямо ей в глаза, поглощая каждое произносимое ей слово. Видимо, это смутило доктора, она замялась, молча посмотрела на меня и, так же не отводя взгляда, продолжила. Мне это уже было не нужно, в голове открылся новый поток, который влил в меня множество образов, воспоминаний и фактов. Сэр Уильям Чжоу. Оказалось, этот господин познакомился с Альфредом на какой-то научной конференции в Швеции. Они разделяли многие взгляды и поначалу были отличными и близкими друзьями, пока их крепкая дружба не охладела из-за расстояния и разницы во взглядах о их предназначении. Альфред всегда мечтал о чистой науке с революционными открытиями, не думая о том, как это повлияет на общество и мир в целом. Уильям, в свою очередь, тоже был за инновации, но контролируемые и вводимые в мир в строго определённое время. И Альфред решил потешить свое тщеславие в тот вечер. Я пропустил сквозь себя это сладкое и возбуждающее чувство.

Доктор Хармс окликнула меня. Я залил всю свою рубашку кровью, а она взволнованно трясла меня за плечи, пытаясь привести в чувство. Голова болела. Часы за её спиной показывали 18:39. Я смотрел на испорченную ткань, свои руки и ноги. Пытался снова ассоциировать себя с самим собой и, пусть и с трудом, но у меня это получилось. Граница между мной и Альфредом была снова прочерчена. Доктор подняла мою голову и принялась вытирать кровь на моем лице. Я рассказал ей о том, что мой оригинал передал всю информацию об открытии Уильяму Чжоу, директору комплекса и, скорее всего, Уильям и убил Альфреда. У него было как минимум два мотива. Она смотрела прямо мне в глаза. Взгляд, полный удовлетворения. Ухмылка победителя. Хармс небрежно бросила салфетку рядом со мной, подошла к своему столу и нажала кнопку вызова. На той стороне откликнулся голос ассистентки и она сказала, что я готов, пусть войдет доктор Граймс. Через несколько мгновений он вошел. Это был мой первый знакомый, со сломанным носом. Одна рука заведена за спину, самодовольное лицо. Хармс встала ближе к выходу из кабинета, за его спиной. Я был в ступоре. Нужно было хотя бы попытаться сопротивляться, но я сидел и улыбался этой лживой парочке, будто это я поймал их в ловушку. Тут до меня дошло, почему у Граймса был сломан нос. Не мешкая ни секунды, я вскочил со стула и со всей силы ударил его точно между глаз, услышав удовлетворительный хруст переносицы. Мне показалось это очень ироничной традицией, пусть после этого он все же и отрубил меня.

20:07

Это было первое, что я увидел, открыв глаза. Часы под потолком. Большие электронные часы, черт бы их побрал… Я попытался приподняться, но не смог. Как оказалось, руки и ноги привязаны к операционному столу, а сам я теперь одет в больничный халат. Оглядевшись, я увидел хирургический стол с аппаратурой для записи нееромодуляций с хирургическими инструментами, какие-то баки, ширма с раковиной и скамьей и, справа от меня экран во всю стену с живым изображением осеннего пейзажа. Я отметил для себя, что своими глазами никогда такого не видел и не увижу, хотя в памяти есть можество воспоминаний о разных уголках мира. Но теперь мне всеравно, это впечатление уже ни на что не повлияет.