Проблема №1, или Тринадцать уколов

Двое переодетых джентльменов, обогнув парочку лениво жующих верзил, вошли в синематограф. Искусство кино замещал собой Ривс, который, находясь перед экраном, клеймил и высмеивал, обзывал и стирал в порошок имущий класс. Собрание, прилежно внимая, отвечало бурными продолжительными аплодисментами и выделением адреналина, а также бензола и некоторых других газов. В массе костюмов присутствовали одеяния разных окраин империи, индийские чалмы, африканские набедренные повязки, эскимосские меховые изделия. Какой-то каннибал даже пытался оборвать оратора: «Зачем говорить, что богатый человек всегда плохой? Мы однажды такого съели — оказалось, хороший». Но людоед тут же был изгнан за оппортунизм. Как всегда, первой освободилась от пут сексуальная сфера: затерявшиеся в углах забастовщицы довольным хихиканьем выдавали свое присутствие в объятиях окружающих мужчин. Нередко люди, изрядно хлебнувшие нива, выходили к забору но нужде. В общем, отдых был содержательным.

— Писающие на забор — это что, пощечина буржуазным вкусам? — поинтересовался Уотсон, но Холмс был сосредоточен на другом.

— Мне кажется, кто-то пялится на горлопана из-за кулис. Но пройти туда через сцену нам не придется. На пути еще более крепкие ребята, чем у дверей. Мы сейчас выйдем на воздух и попадем в «Лучший мир» со служебного входа.

Однако тыл барака прикрывало двое бдительных часовых. Вдоль наружной стены поднималась лесенка к двери в аппаратную, около которой переминался первый охранник. Второй топал туда-сюда у первой ступеньки. Уотсон, нырнув под лестницу, вынырнул оттуда, чтобы наложить компресс с хлороформом на внимательное лицо часового. Верхнего же охранника ссадил вниз Холмс, использовав малайское духовое ружье и стрелку, смазанную усыпительным средством.

Товарища Протея нашли за кулисами в руководящей позе. Хорошо смазанные сапоги выдавали его и на этот раз.

— Откуда, товарищи? — спросил он на английском, но с сильным акцентом восточноевропейских местечек, как догадался Холмс.

— Мы революционные мусорщики из Уайтчэпела.

— Разве к вам не приезжал уполномоченный? Разве вы забыли, что первый признак революции — это дисциплина передового пролетарского отряда?

— Уполномоченный не приезжал. А мусора у нас выше головы. Мы его даже подвозили со свалки для укрепления наших позиций. Только что нам теперь с получившейся вонью делать?

— Эта вонь деморализует эксплуататоров, — уверенно сказал товарищ Протей.

— А нас?

— А нас нет. Не может быть у нас такого ханжеского чистоплюйства, как у имущего класса.