Проблема дня

– Я понимаю, что в вашей работе никогда не стоит выбивать людей из колеи до такой степени, чтобы они закрывали ставни и переставали с тобой говорить, – продолжила леди Хардкасл. – Да, я понимаю, что вам нужно пускать в ход льстивые речи и шарм, дабы заставить их потерять бдительность и открыть вам то, что при иных обстоятельствах они предпочли бы скрыть. Но мой собственный опыт – опыт обширный и неприятный – говорит о том, что убийцы не очень-то падки на лесть. И иногда результат можно получить, только разворошив осиное гнездо с помощью хорошей толстой палки, дабы посмотреть, что произойдет.

– А произойдет то, что разозленные осы вас искусают.

– Возможно, дорогая, но такой риск неизбежен. Тут есть и положительная сторона – во всяком случае, с нашей точки зрения, и она состоит в том, что, если людей как следует разозлить, они начинают допускать ошибки. Когда выбиваешь преступника из колеи, особенно если речь идет о таком человеке, как Крейн, он может впасть в панику и попытаться замести следы. Тогда-то и удается его подловить.

– О таком человеке, как Крейн?

– Да, о таком человеке, как Крейн. Ему нравится изображать из себя этакого капитана индустрии или хотя бы коммерции, но на самом деле он всего лишь нудный и докучный человечек, одержимый кофе. Он только и способен, что суетиться и пускать пыль в глаза, и вероятность того, что он доставит кому-то из нас неприятности, так же мала, как вероятность того, что он сможет, махая руками, перелететь в Южную Америку, дабы лично проинспектировать свои драгоценные кофейные плантации.

Мисс Коудл немного успокоилась и ответила не сразу.

– Вынуждена признаться, – сказала она наконец, – что, быть может, вы и правы. Я тут проделала кое-какую изыскательскую работу, и оказалось, что ваши подвиги в качестве тайного агента Его величества не такая уж тайна – это дело вовсе не так шито-крыто, как пытались представить его вы. Во всяком случае, говоря с другими людьми, вы не так скрытничали, как, беседуя со мной. Я признаю, что вы куда лучше меня разбираетесь в особенностях поведения тех, кто склонен преступать закон, и оценка, которую вы дали мистеру Крейну, также весьма точна – он и в самом деле нудный и докучный человечек. Но, если вы собираетесь выкидывать подобные фортели и впредь, то, пожалуйста, предупреждайте меня заранее.

– Вы правы, дорогая, – бодро сказала леди Хардкасл. – Не желаете ли с нами отобедать?

– Думаю, это самое малое из того, что вы должны мне, – ответствовала мисс Коудл. – Пошли. Я знаю подходящий ресторан. И надеюсь, вы прихватили с собой кучу денег.

* * *

Оказалось, что для обеда мисс Коудл выбрала тот самый гостиничный ресторан, который порекомендовала нам леди Фарли-Страуд, когда мы только что переехали в западную часть страны. Метрдотель, старательно делая вид, будто помнит леди Хардкасл лучше, чем помнил ее на самом деле, проводил нас к столику, стоящему у большого окна, из которого можно было видеть городскую суету.

– Скажите мне, мисс Коудл, – начала леди Хардкасл, когда мы все уселись, – как вы стали частью темного мира журналистики?

Мисс Коудл холодно посмотрела на нее, словно пытаясь решить, стоит ли вступать в беседу о таких сугубо личных материях с особой, которая не очень-то ей знакома.

– В моей семье я младшая из четырех детей и единственная дочь. Вы знаете, как это бывает – старший сын наследует семейное состояние, средний идет в армию, младший подвизается в церкви, а, если на шее у вас есть еще и дочери, то таковых следует как можно скорее сбыть с рук, выдав их замуж, притом желательно за чьих-то старших сыновей, чтобы не надо было их содержать.

– А вам такая перспектива была не по вкусу?

– Вообще-то нет. И я предложила моим родителям сделку – если я смогу заработать себе на жизнь, они перестанут приставать ко мне с требованиями выскочить замуж за первого же попавшегося бесхарактерного великосветского болвана и предоставят мне самой определять, как я буду жить.

– И какова же была их реакция?

– Отец рассмеялся мне в лицо, а матушка принялась лить непритворные слезы, оплакивая свою пропащую дочь. И я высказала им все, что я о них думала, и отправилась в Бристоль, чтобы попытать счастья.

– Молодец, – одобрила леди Хардкасл. – Но почему именно газета?

– Я работала официанткой – кстати, это было как раз здесь – и жила на съемной квартире вместе с секретаршей «Бристольских известий». Как-то раз она рассказала мне, что они ищут человека для освещения жизни света. Кого-то, говорящего на том же языке, знающего нескольких нужных людей и понимающего, какую обувь следует надеть, если ты берешь интервью у герцогини. Короче говоря – как мне ни жаль, сейчас не время вдаваться в детали – эта работа досталась мне.

– А как к этому отнеслись ваши родители?