Проблема для некроманта

– Как прикажете, госпожа профессорша. – Кэри сникла. – Ключ вернуть?

Мы с мужем переглянулись.

– Нет, что ты! – мягко произнесла я. – Никто не собирается отказывать тебе от места.

– Благодарствую. Только теперь вы ведь все равно по-другому дом вести будете. И прислугу наймете.

Я поймала взгляд Винсента, пожала плечами. Понятия не имею, что делать с прислугой.

– Мы с супругой обсудим это, – перехватил он инициативу. – Но даже если мы решим, что нам нужен штат слуг, я обещаю тебе хорошее выходное пособие. – В его руке появилась серебряная монета. – Возьми.

Она рассыпалась в благодарностях, кланяясь то мне, то мужу и, наконец, удалилась. Я вздохнула ей вслед. Ну и денек! А ведь он только начался. Да уж, в этом мире скучать некогда.

– Ты в самом деле сможешь присмотреть за пирогами? – поинтересовался Винсент, когда я двинулась в сторону кухни.

– Конечно. У меня никогда не было прислуги. Ума не приложу, что буду делать, если ты решишь жить на широкую ногу.

– Попрошу профессора Стерри дать тебе пару уроков и в этой области. – Он лукаво улыбнулся. – Или могу попросить ректора. Ее дом славится своими приемами.

– Тебе нравятся женские бои в грязи? – не осталась в долгу я. – Боюсь, мы с ней не найдем общий язык.

– Куда больше я боюсь, что вы с ней найдете общий язык, – хмыкнул он, целуя меня в висок. Прижал крепче, руки скользнули с талии ниже, губы прошлись по шее.

– Пироги, – выдохнула я. – Сгорят…

– А так сгорю я. – Муж с явной неохотой отстранился. – Когда мы вернемся из храма, я запру спальню, и горе тому, кто попытается нас прервать. – Он легонько подпихнул меня пониже спины. – Пойдем, пока в самом деле не сгорели.

Пироги удались на славу – я положила себе вызнать у Кэри рецепт теста, легкого, пушистого. У меня дома получалось не хуже, но каждый день пирогами не побалуешься, так что рецепт хранился в памяти смартфона, а где сейчас тот смартфон?

Да леший с ним, с телефоном, все равно тут звонить некому, и с рецептами я разберусь. Но восстанавливать по памяти учебники будет куда сложнее…

– О чем ты забеспокоилась? – поинтересовался Винсент, ставя передо мной кружку с чаем. – Если не секрет.

– Не секрет. Я подумала о том, что привыкла полагаться на записи. – Нет, про интернет лучше не упоминать, а то потрачу полдня, пытаясь рассказать, что это такое. – Но здесь в моем распоряжении лишь память.

– Веков пять назад один мудрец твердил, что письменность – зло, люди записывают вместо того, чтобы запоминать.

– Кажется, я начинаю его понимать.

– А я— нет. Он призывал сжечь книги. По счастью, его идеи мало кого вдохновили. – Винсент улыбнулся. – Не о чем переживать, что вспомнишь, то вспомнишь. И вообще, я женился не на учебнике, а на прекрасной женщине. Поэтому сейчас – в храм… нет, сперва к ювелиру.

Он поднялся и протянул мне руку.

– Поехали? Или тебе надо собраться?

– Все, что у меня есть – на мне. – Я вложила свою ладонь в его. Поежилась – внутри засвербело, точно перед экзаменом. – Может, обойдемся без ювелира? Я не привыкла к дорогим подаркам.

Может, и без храма обойдемся? До сих пор я не вмешивала богов, какими бы они ни были, в свои личные дела.

– Привыкай, – Винсент притянул меня к себе. – К дорогим подаркам. Ко мне…

От его губ пахло чайными травами, и я позволила себе утонуть в этом запахе, отдаться поцелую, не думая о времени, позволить его губам скользить по моим, ласкать, дразнить, и снова растворять меня в нежности.

– Это невыносимо, – выдохнул муж. – От тебя невозможно оторваться.

Я счастливо вздохнула, обвела пальцем контур его губ.

– Не отрывайся.

Винсент поймал мою руку, поцеловал кончики пальцев, ладонь, запястье – там, где колотилась жилка.

– Тогда мы никуда не доедем… неделю. Или две. Или больше. – Он с явной неохотой распрямился. – Пойдем.

Карета уже ждала у изгороди. Мне показалось, что я узнала возницу.

– Ты держишь выезд? – поинтересовалась я, опираясь на руку мужа.

– Нет, плачу этому человеку, чтобы был всегда наготове. А подзываю через артефакт, который у него хранится… заклинание похоже на то, каким создают вестника.

Винсент устроился на сиденье рядом, притянул меня к себе.

– А как же этикет? – улыбнулась я, уперевшись ладонями в его грудь.

– К нечистым этикет. – Он прижал меня крепче, преодолев сопротивление – не слишком, впрочем, упорное – и склонился к губам. Так что спустя какое-то бесконечно-долгое – слишком быстро промелькнувшее время – я сидела верхом у него на коленях, с задранной юбкой, а его руки гуляли у меня по бедрам, забирались на поясницу, ласкали грудь, заставляя меня то выгибаться, то вжиматься в мужа всем телом, бесстыдно тереться о него, не в силах вынести напряжения.

– Ты вспыхиваешь, как пересушенная трава, – прошептал он мне в ухо прежде, чем провести языком по мочке.

– Это… из-за тебя. Ты во всем винова-ах…

Да что же он со мной делает, я ведь не подросток со взбесившимися гормонами!

– Нет, ты. Ты меня с ума сводишь. Погоди-ка, – Винсент завозился со штанами.

– В самом деле с ума сошел! А если…