Проблема для некроманта

На миг я решила, что ослышалась. Потом поняла – шутит шутки все тот же странный эффект, позволяющий мне слышать местный язык как родной. Разум подбирает самое близкое из известных слов, только и всего.

– …ровная, без изъянов и искажений. Никакого постороннего влияния. Можете обойти и посмотреть.

Инквизитор последовал совету, обшаривая взглядом Винсента.

– А как выглядело бы, если бы постороннее влияние обнаружилось? – спросил девичий голос.

– Видели омуты на реке? – ответил профессор вопросом на вопрос. – Очень похоже. Черное пятно и завихрение вокруг. Ничего подобного мы не наблюдаем, профессор совершенно точно действует исходя из собственных соображений, а не под влиянием ментальной магии. Инга, отпускай. Все, что нужно, мы увидели.

Я выдохнула и выпустила силу. Тут же закружилась голова и зазвенело в ушах, повело в сторону. Винсент оказался рядом в мгновение ока, подхватил под локоть, не давая упасть.

– Сейчас пройдет, – сказал он. – Это с непривычки, слишком много силы использовала. Над контролем еще работать и работать.

Я кивнула механически, как болванчик. Неужели все? Все получилось? Все кончилось, и инквизитор отстал?

Вокруг зашевелились, задвигались, обсуждая происшествие. Похоже, сплетен хватит надолго.

– Поздравляю, Винсент, – холодный голос ректора донесся до меня словно сквозь вату. – Надеюсь, тебе не придется пожалеть о своем решении.

Он ответил так же холодно:

– Лучше сделать и пожалеть о содеянном, чем не решиться действовать и пожалеть об упущенных возможностях.

Возможностях? Ах, да. Мои знания, аналогов которым в этом мире нет. Какой настоящий ученый такое упустит? Что ж, можно выдохнуть – объяснение простое. Никаких внезапно вспыхнувших чувств. Никакого безумия. Все честно – безопасность в обмен на информацию. Надо бы радоваться, только внутри все словно упало. Наверное, просто адреналин закончился, а вместе с ним силы радоваться. Апатия – нормальное состояние после сильных эмоций. Я снова заставила себя прислушаться к разговору.

– Или сделать и пожалеть об упущенных возможностях, – загадочно произнесла ректор.

– Это вряд ли, – тонко улыбнулся Винсент. – Прошение об отпуске пришлю завтра с посыльным. Моего факультета больше нет, а мои темы в общетеоретическом курсе может прочитать профессор Стерри или Дэвид Биар.

– Я подпишу. Собираешься наслаждаться медовым месяцем?

– Именно так. – Винсент коротко поклонился. – Всего доброго.

Он подставил мне локоть, но сразу уйти нам не дали. Какие-то люди подходили один за другим. Поздравления казались натянутыми, улыбки фальшивыми, и очень хотелось исчезнуть. Прочь от толпы, от света, от сплетен. Только теперь, когда опасность миновала, я поняла, насколько устала на самом деле. Ноги еле держали, а голова казалась пустой и гулкой, как чугунок. Я улыбалась приклеенной улыбкой, молчала, предоставив мужу право рассыпаться в ответных благодарностях. Ждала, когда все это закончится, и пыталась привыкнуть к слову «муж». Получалось так себе.

Глава 18

Наконец, нам удалось выбраться из толпы, полумрак парка сомкнулся вокруг. Я подавила соблазн по-настоящему опереться на руку Винсента. Ему сейчас хуже. Я хоть немного поспала этой ночью и не держала щит невесть сколько. Так что нечего раскисать.

Ворота распахнулись сами, а по ту сторону уже ждала карета – бог знает, когда Винсент успел ее вызвать. «Вызвать» – я до сих пор думаю категориями нашего мира. Это ж не такси. А, к слову, как вообще искали извозчиков те, кто не держал выезда, но не желал ходить пешком? Сами по улицам бегали или слуг посылали?

Сколько всего я, оказывается, не знаю – причем вещей элементарных для тех, кто живет в этом мире. И я еще надеялась, что удастся не привлекать лишнего внимания!

Кучер распахнул дверцу, Винсент подал мне руку, я забралась внутрь, как и полагается, спиной к вознице. Карета плавно покатила по мостовой. Интересно, долго ли ехать? Как бы не укачало, что-то мутит. Странно, вроде и трясет не сильно.

А ведь не от тряски меня мутит, а от страха. Вот приедем мы сейчас, и что дальше? Первая брачная ночь? Нет, тут-то я ничего против не имею – перед мысленным взором промелькнули кое-какие подробности, но даже это не помогло успокоиться. Вылезем мы из постели, и как быть потом? Что мне делать с чужим мужчиной, в чужом доме, с чужими порядками?

– Что случилось? – спросил Винсент.

Я криво улыбнулась. Эмпат, чтоб его. Он молча поднял руку, унизанную перстнями – дескать, не читаю, но по лицу все понятно. Я поежилась, обхватив руками плечи. Снова подняла взгляд на… мужа.

– Спасибо, что… – Слов отчаянно не хватало. Пришлось начинать сначала. – Ты меня спас, и я очень тебе благодарна… – Да что такое, сроду не была такой косноязычной!

Винсент приподнял бровь.

– Но?

– В смысле?

– После слов, сказанных таким тоном, обычно следует «но».

– Да, ты прав… «Но». Все это слишком неожиданно и… Мы в самом деле поженились?

– Ты полагаешь, все было представлением? – Его голос снова похолодел. – Нравится тебе или нет, но мы теперь муж и жена.