Проблема для некроманта – 2

– Будет зависеть от того, чем в тебя прилетит. – Интонации Стерри живо напомнили мне последний инструктаж по противопожарной безопасности: вроде и важные вещи говорят, но так занудно! – Останешься жива – сможешь начать сначала.

– Вот спасибо, утешили, – буркнула я. – Как мотивационному тренеру вам бы цены не было!

Профессор пожал плечами, дескать, все люди взрослые, к чему тешиться напрасными надеждами.

– Можем подождать, пока мальчик истощит силу, – флегматично произнес он и добавил. – Впрочем, велика вероятность, что я выдохнусь раньше. Не обидела его Предвечная способностями.

Я прикусила губу, глядя, как веревки, которыми запястья мужа прикручены к ручкам стула, все сильнее врезаются в кожу, кое-где окрашиваясь кровью. Если не прекратить это быстро, Винсент покалечит себя. Я не стала говорить этого вслух: его наставник тоже не слепой.

– Прикрыть тебя не смогу, если третья сила вмешается в ритуал, все сорвется, – предупредил профессор.

Значит, надо влить силу быстро. Вот только… я потянулась к дару – ощутить, примериться, и озадаченно замерла. Смерть была вокруг, к этому я уже успела привыкнуть, а кровь почти не ощущалась. Видимо, на лице у меня отобразилась растерянность, потому что Стерри немедленно встревожился.

– Что такое?

– А я точно ведьма? – не удержалась я от идиотского вопроса.

– Когда ты держала мужа даром, я отчетливо видел кровь.

Я в задумчивости прикусила щеку и ойкнула, нечаянно прокусив слишком сильно. Поморщилась от металлического вкуса.

– Ну вот же! – тут же оживился профессор.

А ведь в самом деле – сперва меня полоснул по руке, ведьмак, потом Винсент рассадил лицо. А в мастерской Корси, когда я смогла дотянуться даром до сознания мужа, кровь шла у меня носом. Похоже, когда он рассказывал – целую вечность назад – что кровь надо «пролить», это было не преувеличением. Или просто я, действуя наощупь, вынуждена пользоваться самыми грубыми методами?

– Интересно, кто учил того гада? – пробормотала я, собираясь с мыслями.

– Не знаю, кто учил того, но если все получится, я откопаю в подвале сундук, узнай о котором инквизиция – сожгут вместе со мной и домом. Думаю, кое-что интересное там для тебя найдется.

Я невольно улыбнулась, вспомнив, как Винсент пытался искушать меня справочником ядовитых растений. Ничего. Прочитаю еще. И тот справочник, и содержимое профессорского сундука. Если есть в этом мире хоть какая-то справедливость.

– Найдется у вас ланцет? – поинтересовалась я, начиная закатывать рукав. Тут же мысленно обругала себя. Какой ланцет, если кровопускание здесь – удел ведьм, которым одна дорога: на костер.

На лице Стерри промелькнуло недоумение, но потом он, видимо что-то сообразив, извлек из воздуха стилет. Вынул из ножен: четырехгранное лезвие оказалось не толще карандаша.

– Пойдет?

– Да, спасибо.

По крайней мере, не придется чувствовать себя героиней дешевого кино, полосуя запястья с риском перерезать сухожилия.

Я взяла лезвие у самого края, точно ручку. Нет, это никуда не годится: руки дрожат как у похмельного алкаша! Сглотнула ледяной ком, отгоняя мысль, что обязательно сделаю все не так, и чиркнула по вене в сгибе локтя.

Струйка крови защекотала кожу, стекая в подставленную ладонь. Сила ожила, воздух стал густым и душным, как перед грозой, а мое сознание словно поделилось на три. Я-профессор рванул нити заклинания, когда мальчик снова попытался ударить. Меня-Винсента пробила, словно током, энергия сорвавшейся силы. И прежде чем перестали ныть чужой болью мышцы, я-Инга швырнула в расчерченную схему кровью из горсти.

Алый туман наполнил воздух, втянулся в символы, засветившиеся не холодным потусторонним сиянием смерти, но жаром преисподней. Замер Винсент. Охнул Стерри, разглядев ауру воспитанника. Мой дар потянулся вслед за кровью, коснулся мужа и стек по ауре, как вода по тефлоновой сковороде.

Мало. Кровь еще текла, вливая силу в схему, но слишком мало, слишком медленно. Я тряхнула правой рукой, задирая рукав.

– Профессор!

Он понял. Боли я не почувствовала – просто встала, вытянув перед собой руки, позволив крови стекать. Но ни капли не коснулось пола: кровь превращалась в алый туман, заполняла символы и снова воспаряла над ними. И вместе с ней бесплотной тенью воспарила я. Словно сама стала кровью – квинтэссенцией упрямой, горячей, шумной жизни, бегущей по венам. Не мой дар – сама жизнь обняла Винсента, прильнула к нему, как это делала я в те моменты, что могли дать начало новой жизни. Сама жизнь слилась с его даром, как это уже было не раз, омыв его разум, изгоняя чужую враждебную волю.

Алое сияние жизни наполнило ауру Винсента изнутри, вспыхнуло и исчезло, а вместе с ним исчезла и аура. Мое сердце пропустило удар – ведь ауры нет лишь у мертвых. Неужели мы допустили не просто ошибку, но ошибку фатальную? В следующий миг я поняла, что не вижу ауру, потому что сила больше не наполняет пространство, и схема исчезла, исполнив свое предназначение.