Проблема 92

— Это новая немецкая мина, товарищ командир, — спокойно объяснил Курчатов. — Неконтактного действия с повышенной магнитной чувствительностью… Между прочим, — он лукаво прищурился, — предназначена специально для подводных лодок.

— Да ну? — не то удивился, не то просто не поверил капитан-лейтенант.

— Совершенно точно, товарищ капитан-лейтенант! — лихо козырнул Шевченко, выступая на передний план. — Только что доставлена разведчиками.

— Выходит, у них есть мины специально для подлодок? — лицо капитан-лейтенанта приняло озабоченный вид. — И как же она действует?

— Нас больше интересует, как она не подействует! — пошутил Курчатов. — Если мы хорошо вас размагнитим, вы без всяких последствий пройдете над этой индикаторной миной, и все другие магнитные мины тоже не будут вам страшны.

— Тогда размагничивайте! — командир подлодки отдал честь и представился! — Нестеров Олег Петрович.

— Очень приятно, — поклонился Курчатов. — Игорь Васильевич Курчатов.

— Главный профессор, — многозначительно заметил Шевченко.

— Прошу ко мне на судно, — пригласил Нестеров. — Желаете осмотреть?

Курчатов поднялся на мостик и остановился рядом с открытым люком. Следом за ним вскарабкались по лесенке Шевченко и командир. Игорь Васильевич впервые был на подводном корабле и с интересом осматривал торпедные аппараты, зенитные орудия, туго натянутый над головой антенный трос.

— Длина пятьдесят восемь метров, — сказал, заметив любопытство гостя, Нестеров. — Ширина шесть. Скорость хода в подводном состоянии восемь узлов…

В люке появилась голова Степанова.

— У нас все готово, можно размагничивать.

— Отлично, — склонился к нему Курчатов и, повернувшись к Нестерову: — Вот вы и дождались. Размагнитим и проверим, как ваша «щучка» прореагирует на мину.

По всей бухте тревожно завыли сирены.

— Воздушная тревога! — мгновенно скомандовал Нестеров. — Все по местам! Приготовиться к погружению!

Над базой появились «юнкерсы». Шесть троек. С берега ударили зенитки. На судах затарахтели счетверенные крупнокалиберные пулеметы. Вечереющее небо прострочили прерывистые разноцветные штрихи трассирующих пуль. На розоватом облачном фоне один за другим расплывались разрывы. В воздухе стояли гул и треск. «Юнкерсы» пикировали на цель с нарастающим воем.

— Пусть ваши люди поскорее забирают свои приборы, — крикнул Нестеров Курчатову в самое ухо. — Лодку надо освободить! Будем погружаться! И побыстрее!

— Хорошо! — крикнул в ответ Курчатов и жестами показал Степанову, что нужно делать.

— А потом спускайтесь! — командир для наглядности ткнул пальцем в открытый люк.

Курчатов лихо откозырял.

Немецкие бомбардировщики проносились над бухтой на бреющем полете. Ясно были видны черные, окаймленные белыми углами кресты на фюзеляжах, черные свастики на хвостах. Неожиданно близко мелькнуло напряженное лицо в очках и шлеме под стеклянным колпаком. Казалось, немецкий летчик летит прямо на него, на Курчатова, вспарывая кипящую огненную воду пулевыми бурунчиками.

— Быстрее! — торопил командир и, как только отсоединили кабель, потащил Курчатова к люку. — Давай-давай! — торопил он бегущего к рубке Петю Степанова.

Прежде чем скрыться в люке, Курчатов успел увидеть рыжий веер взрыва на берегу, густой дым, стелющийся над бухтой, — то ли завеса, то ли пожар, — столб мутной вспененной бешенством воды и крылья просвистевшего над головой «юнкерса», крохотное его хвостовое колесо.

Лодка быстро ушла под воду.

Грохот боя оборвался, как кинолента звукового кино. В рубке было тихо. Ровно стучали двигатели. Где-то совершенно неестественно, по-домашнему тикали часы. Никто не бегал, не суетился, каждый стоял на своем месте. Команды отдавались вполголоса. Пахло разогретым маслом и немножко резиной, почти как в лаборатории.

Заметив, что командир откинул ребристые ручки и повернул перископ, Курчатов подошел ближе.

— Хотите взглянуть? — спросил командир, не отрываясь от окуляра.

— Конечно, — тихо ответил Курчатов и наклонился. Нестеров уступил ему место.

Курчатов схватился за теплые ручки и прильнул к перископу. В светлом, туманно ограниченном круге он увидел окрашенную нефтью воду и небо, затянутое рваными пленками дыма. Развернув перископ, он стал медленно обозревать берег. Противовоздушная оборона действовала на славу. Поминутно из темного бурьяна вырывались оранжевые вспышки. По косой линии к земле летел подбитый «юнкере» и тянул за собой черный расширяющийся хвост дыма. Такой же дым, только с раскаленными багровыми прядями, стлался и над обрывом. Там что-то горело и, видимо, во многих местах. Он стал разглядывать небо, пытаясь подсчитать оставшиеся немецкие самолеты, но это было трудно. «Юнкерсы» проносились с большой скоростью и ускользали из сектора обзора.