Призванный быть зверем

Плевать! Я так счастлив, я могу не сдерживаться! Рвать! Рвать! Рвать! Хватаю и отрываю Ардюку руку, она стекает по моей ладони, а урод отращивает новую. Её же отдернув, превращает в затвердевший клинок. Попытка рассечь мне грудь разбивается о мои зубы, которыми я поймал кровавое лезвие. Бью кулаком в ответ! Его голова наполовину распадается, но тут же сливается обратно.

— Кли-и-и-и-и-иф!

Его кожа вспучилась, и десятки уже знакомых хлыстов вырвались прямо из волка.

Прыжками я отступил назад и побежал ему за спину. Щелкающие удары преследовали меня по пятам. Нет, больше у тебя не получится! Рывок! Теперь силы и скорости мне хватило, чтобы одним движением проскользнуть сквозь это. Ардюк поднял руки, и перед ним возникла небольшая кровавая стена, усеянная маленькими острыми шипами.

Ты думаешь, я остановлюсь? Думаешь, сука, я остановлюсь?!

Завожу руку назад и бью со всей звериной силой! Костяшки, врезавшись в шипы, брызжут кипящей кровью. Надавив сильнее, чувствую стену. Еще! Стена пробита, и — точное попадание в наглую морду! Слышу хруст его костей. Что, ублюдок?! Не ожидал?!

Ардюк, отлетев назад, не успел встать, как я нанес новый удар. Рык, слюни. Кровь. Не сбавляй темпа! Не думай! Враг перед тобой, врага надо уничтожать!

Обмен ударами продолжился, но Ардюк, сделав обманное движение, ударил когтями по моему второму глазу. Я ослеп: глаза восстанавливаются так долго. Я мог ориентироваться по звуку, но Кровавый отошел слишком далеко. Надо слушать, слушать!

— Ты убил их всех…

Я прыгнул в сторону звука, но, кроме хруста снега и пустого воздуха, не обрел ничего.

— Н-но я все ровно покажу тебе… Клиф.

Еще прыжок, опять мимо. Где он?!

— Покажу тебе силу Бахира, ты услышишь его зов, и этот зов заберет тех, кто дорог тебе!

Угрозы растворяются в непроглядной тьме, а из-за отсутствия зрения ниточки рассудка рвутся быстрее. Голод, как же хочется жрать… Быстрее, мне нужно увидеть врага! Противное жужжание все остановило. Что это? Насекомые? Здесь?

Какой-то ребенок, девочка, закричала от ужаса…

— Прячься за меня!

Еще один голос, они мне знакомы.

— Клиф, что ты застыл на месте?!

Хватаюсь за морду, инстинктивно направляю всю эссенцию в один глаз. И наконец у меня получается частично вернуть зрение… Какого…

Из Кровавого вервольфа, как из улья, выбирались летающие жуки — большие жуки, с человеческую ладонь. Они сверкали своими застывшими панцирями, а на их мордах пульсировали волдыри.

— Это его истинная сила!

По приказу Кровавого жуки, полетели, но не в меня… Они летели к огромному медведю, и тот, храбро встретив их, харкнул кровью. Жуки, врезаясь в белого зверя, взрывались кровавыми ошметками! Оставляя на теле дыры. Это летающие бомбы!

Но Ардюк… сейчас он полностью открыт. Я уверен, такое заклинание требует всей эссенции без остатка, один смертельный удар решит этот бой! Да! Жизнь или смерть!

Медведь продолжал принимать взрывы на себя. Кретин, зачем он это делает? Почему не отступит? Хех! Плевать!

Я пригнулся для рывка, это прекрасная возможность.

Очередной взрыв проделал дырку прямо во лбу большого зверя. И тот повалился на бок.

— К…Клиф… — захрипел он.

Почему мне так грустно? Нет-нет, мне нужна кровь, и только она! Мне нужна…

Девочка-оборотень, шмыгнув носом, смотрела на надвигающихся жуков, и с губ ее срывалось мое имя — так тихо, жалобно. Ушки опустились вниз.

Я моргнул, и красный свет потускнел… Айвори… Я повернул голову в её сторону. Ави боялась пошевелиться, и она была абсолютно одна. Радагон защищал её на протяжении всего боя. Она продолжала шептать мое имя… Я… я…

— Враг перед тобой, убей его! — шептал Всепожирающий. Эта пелена… не вижу, но понимаю, что мой глаз снова источает этот свет. Он рвет мой разум на части!

Я люблю… люблю убивать! Всегда любил! Зачем притворяться, ведь я…

“Меня зовут Айвори; надеюсь, мы подружимся!”, “А у вас переходный возраст?”, “Он такой красивый!”, “А это чулки Альки!”, “Спасибо, что посидел со мной”, “Останешься с нами?”.

Делаю рывок.

Глава 46. Кровавые слезы часть 2

Это… Это такое странное чувство… Оно новое, но как будто я уже испытывал его. Сложно описать. Другая жизнь, другой человек. Он прикрыл своим телом чужого ребенка, пожертвовал собой. Он так хотел её защитить… наверное, никогда в своей жизни он не хотел чего-то так сильно, как заплатить любую цену за детскую жизнь… Я мог его понять. Теперь точно мог.

Лапами скольжу по снегу.

Это… Это ни с чем не сравнимое чувство, когда за твоей спиной стоит такая кроха… черт, ей еще жить и жить. И ненароком думаешь: а что вообще стоит того?

С десяток жуков подлетают ближе.

Но когда ты слышишь…

— Клиф!

…и чувствуешь её улыбку, вздох облегчения, это… Именно это, мать твою, стоит… Стоит твоей жизни, твоей боли. И знать, что её короткий путь закончится здесь, заставляет меня злиться, злиться и впадать в безумие.

Вроде как у меня был список, как остаться человеком… Да гори он магическим пламенем! Мне хватит всего одного правила, чтобы оставаться здесь… К сожалению, я его еще не сформулировал, ведь… философия — это не мое.