Призвание

Он сделал многозначительную паузу.

— «Ты извини меня».

И без того круглые глаза Брагина еще больше округлились под стеклышками очков.

— Каковы наши дети? Мы все думаем: они не видят, они не понимают! А они чувствуют сильнее нас!

Рудина заметила выходящего из учительской дедушку Димы и подвела к нему Брагина.

— Познакомьтесь.

Они знакомятся, но Брагина скоро уводит инженер Пронин.

— Терентий Петрович, — обращается учительница к старику, — двенадцатого у нас занятие родительского лектория — придете? Яков Яковлевич лекцию прочтет: «Как воспитывать у подростков скромность». Приходите!

— Приду, Анна Васильевна, обязательно приду, — обещает Федюшкин, ласково поглядывая на девушку. — Я прошлую пропустил — на заводе был занят. А о своем случае Димка мне рассказал — каялся. Я еще подбавил ему на орехи…

— Могу вас порадовать, — говорит ему Анна Васильевна, — в нашем классе за четверть только у четырех тройки…

— А по всей школе как? — интересуется Федюшкин, перебирая окладистую бороду.

— Троек еще много… — сокрушенно говорит учительница и виновато смотрит на старика.

В это время в комнату вошла мать Игоря. Рудина обрадовалась и, извинившись перед Федюшкиным, пошла к ней навстречу.

— Людмила Павловна, здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли!

«Неужели для Леонида Михайловича наш разговор прошел бесследно?» — подумала она, пожимая руку Афанасьевой.

— Здравствуйте, — ответила Людмила Павловна. — Игорек и его товарищ Костя Рамков меня, можно сказать, на буксире притащили. Спасибо, что вы к нам заходите…

Игорь стоял здесь же и смотрел на мать преданными, немного настороженными глазами, словно боялся — не обидел бы ее кто неосторожным словом.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила Рудина.

— С моим сынком не пропаду, — с гордостью глядя на Игоря, ответила женщина. — Вот надо только малыша устроить в ясли.

— В этом мы вам постараемся помочь…

— Буду вам очень обязана! А как у Игоря с успеваемостью?

Игорь опустил глаза. У него было две тройки, и он стыдился их.

— Я уверена, что во второй четверти Игорь вернет себе доброе имя отличника и станет комсомольцем, — сказала Анна Васильевна.

— Вот посмотришь, мама! Посмотришь! — воскликнул мальчик.

— Ты обещал зайти ко мне в гости, почему же не приходишь? — укоризненно спросила Рудина и улыбнулась той своей милой улыбкой, которая, казалось, широко распахивала ее душу.

— Я зайду, — тихо пообещал Игорь, вспомнив и первый приход учительницы к ним домой, и то, как он ни о чем ей тогда не рассказал, и как она потом приходила снова. — Я обязательно приду, — повторил он.

Сейчас она стала для него такой же близкой, как мать, и он мог бы ей рассказать, что слышал вчера из своей комнаты, как взволнованно разговаривали о чем-то мама и пришедший к ним отец, что когда он вышел в большую комнату, отца уже не было, — но у матери тревожно и радостно блестели глаза и она как-то сразу похорошела.

Он не спросил ее, зачем приходил отец, — боялся разрушить надежду, что возникла в сердце, но от этой надежды все вокруг становилось светлым и хотелось скакать и петь непонятное для всех, но дорогое ему: «Это будет! Это будет!»

* * *

Ровно в четыре часа горн торжественно возвестил начало сбора.

Родители уже сидели в зале. Пионеры выстроились напротив большого портрета: чья-то детская рука с любовью написала красками портрет маленького Володи Ульянова.

— Отряд, к выносу знамени — смирно! — раздалась громкая команда, и ряды застыли.

Терентий Петрович расправил свою бороду и решительно встал. За ним, неуверенно переглядываясь, поднялись все родители.

Костя Рамков, ловко щелкнув каблуками, повернулся лицом к строю.

— Сдать рапорт! — приказал он.

Его осанка, горделивая посадка головы, весь он — порывистый и увлеченный — как нельзя лучше подходил к этому праздничному сбору.

Приняв рапорт, Костя начал перекличку.

— Василий Светов! — вызвал он, и голос его зазвенел, как струна.

Правофланговый Леня Пронин ответил торжественно:

— Геройски погиб, защищая социалистическую Родину!.

— Игорь Афанасьев!

— Есть!

— Лев Брагин!

— Есть!

Закончив перекличку, Костя громко предложил:

— А теперь давайте споем песню, посвященную нашей школе. — И первым начал высоким мальчишеским голосом:

Мы гордимся нашей восемнадцатой.
Именем прославленным Героя…

Все дружно подхватили слова песни.

Доклад «Великий Октябрь» делал Алеша Пронин. Говоря, он требовательно поглядывал на слушателей черными глазами.

Инженер Пронин сидел у стены, опершись о колени руками, и на его полном смуглом, лице были написаны удивлению и гордость.

Алеша, пригладив вихор, который тотчас же снова вскакивал, говорил звонким голосом:

— Вся наша страна выполняет пятилетний план. Да еще как! И вы, наши родители, все свои силы отдаете! Дедушка Димы Федюшкина недавно орден трудовой получил на заводе…

Терентий Петрович с удовольствием подумал: «Ишь ты, мальчонка, ножки, что сошки, а похвалил — и приятно».