Призраки Маркса. Маркс и сыновья

Конечно же, я благодарен Ахмаду за его «sense of comradeship», особенно когда (столь демонстративно) он поздравляет меня с тем, что у меня обнаруживается «very salutary affiliation with what he Ш call [s] a «certain spirit of Marxism» (очень естественное слияние с тем, что он [я] называю «определенным духом марксизма»). Но при этом именно он, а не я, обнаруживает неутолимую тягу к хорошей родословной, к законной преемственности и к общности чуть ли не семейного типа: все законные дети Маркса, «those who are generally known as Marxists», объединяйтесь, как добрые товарищи, как братья всех стран! Если бы не было общеизвестно, что у Маркса и его служанки был внебрачный сын (недавно на эту тему во Франции была поставлена пьеса, в которую вошли фрагменты из Шекспира, Маркса и Призраков Маркса), если бы я не боялся того, что Иглтон увидит в этом лишь подтверждение своего собственного вердикта (и вновь все дело в тоне): «The high humourlessness of Derrida's literary style — French «playfulness» is a notoriously high–toned affair — reflects a residual debt to the academic world he has so courageously challenged.»[37][38], если бы, наконец, я осмелился воспроизвести здесь весь ход моей деконструктивной критики «братства» в Политиках дружбы — но я вовсе не намерен этого делать — тогда я бы говорил здесь о Marx brothers. И если бы я писал именно так, о братьях, то это было бы не случайно, поскольку Призраки Маркса так же, как Политики Дружбы, являются своеобразной критикой не только генеалогического принципа, но и некоторого братства и таких пар, как братья/братья и отец/сын. Призракологика самого Маркса, его гипнотическая зачарованность призраками, в которых он узнает самого себя, обращена на его брата (Штирнер как «неудачный сын Гегеля» становится «скверным братом» Маркса)[39]. Выражая свою благодарность за критику, я должен заметить, увы, слишком кратко и оставаясь в долгу, что я не согласен практически ни с чем из того, о чем так настойчиво говорит Ахмад, стремясь всегда меня в чем-то обвинить или заподозрить. Я должен буду ускорить темп, если я не хочу, чтобы мой развернутый ответ занял сотни страниц (в действительности, как раз такой ответ и был бы необходим, но это невозможно).