Приворот

– Мне самому перед собой стыдно было – втрескался в лесную девчонку, полудикую босячку. Но я сразу, как увидел тебя, так и зацепился. Сначала думал, что из-за ревности к Михаю: он всё же мой брат и лучший друг!

– Брат? – расслышала удивительное Мийка.

– Да, князь и мне отец. А матушка из знающих была. Как ты и Берта, бабка твоя, травами лечила. Красавица! Князь говори, я похож на неё. Она меня отцу семилетним отдала, а сама ушла куда-то. Отец говорил, Дар позвал, нельзя не отвечать.

– Да, так бывает, – согласилась Мийка. – Твоя мама не просто знающей, она ведуньей была, если Дар позвал.

– Ты откуда знаешь? Тебя тоже зовёт? – нахмурился Бертран.

– Меня – нет, я же просто травница. Лесная босоногая девчонка, ты правильно сказал.

– Да! И когда я понял, что у меня в животе каждый раз горячо становится, когда тебя вижу, я испугался. И начал тебя отгонять.

– Так, погоди! – тряхнула головой Мийка, соображая. – Ты сейчас про то лето говоришь? Когда бабушка Михая лечила? И ты тогда меня всё время девчонкой обзывал и не хотел в ваши игры пускать?

– Ну да, – вздохнул Бертран. – Я же говорю – дурак был.

– А потом чего не поумнел? – прищурилась Мийка. – Я пока в тереме жила, тоже что-то особого расположения к себе не заметила! Смотрел на меня как на недоразумение!

– Тянуло меня к тебе очень, – вздохнул Бертран. – Особенно когда ты с девчонками пела – сердце таяло. Но тут я отца вспоминал и матушку, которая меня оставила и ушла, думал, что и ты однажды уйдёшь. И не хотел опять чувствовать себя брошенным и неважным.

– Глупый! – погладила его по щеке Мийка. – Ведуньи ведь себе судьбы не выбирают. Пришло время – идут в Изначальный Лес, и там мудрости и силы набираются. И тут уже никто удержать не может, ни мужчина любимый, ни дитя желанное. Изначальный Лес призывает и притягивает, если не пойти – всю жизнь тоска на сердце будет.

– Ты откуда про это так точно знаешь?

– В Школе рассказывают. Чтобы распознали, если начнётся. Но у меня не начнётся, я просто травница. А у нас там знающие и ворожеи тоже есть. Их позвать может.

– Слава Вышним Богам, – выдохнул Бертран, целуя Мийку в макушку. – Я сватов засылаю. Пойдёшь за меня?

Мийке очень хотелось сказать «Пойду». Бертран с каждым словом становился всё роднее. До неё вдруг дошло, что всё это время она заставляла себя не обращать внимания на его усмешки и высокомерие, потому что они её задевали гораздо сильнее, чем она думала. И внимание Михея хотела получить, чтобы этот «задавака» понял, что не такое она ничтожество, если стоит внимания княжича. Получается, она тоже в него влюбилась ещё тогда, тем летом? И не хотела себе признаваться, чтобы не изводить себя зря?

Но насколько всё-таки сейчас с ней говорит настоящий Бертран? А не Бертран, одурманенный приворотным зельем? Да, на идиота он теперь не похож, сморит ясно, говорит разумно. Но вдруг всё равно это из-за зелья всё вот так теперь вспоминается, романтично? А пройдёт третий день, и остынет он к Мийке, и презрительно скривит губы в её сторону?

– Подожди сватов засылать! – решительно отодвинулась Мийка. – Признаться тебе хочу. В квас, что ты у меня забрал и выпил, я добавила зелье приворотное.

– Зачем?

– Нам в школе задание дали сделать практическую работу по зельям. И я придумала настой, который вызывает влюблённость и романтические настроения. Его нужно было дать кому-нибудь не из школы, понаблюдать за эффектом, а потом дать нейтрализатор. Я совсем слабый раствор сделала, только чтобы мне комплименты говорили и чувствовали ко мне симпатию. И проснись-траву приготовила, чтобы поджечь и от её запаха приворот закончился. А ты всё спутал: и траву отобрал, и квас без спросу выпил.

– И чего же я вчера на самом деле натворил? – хмыкнул Бертран.

– Ходил за мной хвостом. Смотрел преданно. Говорил, что жизни без меня нет, я свет твоих очей и всё такое. Потом стихи сочинял такие же, про неземную ко мне любовь. На колени бухался, за руку меня хватал. И ни минуты не мог без меня оставаться.

– В общем, вёл себя, как полный придурок.

– Ну, да. Я испугалась, зелье на тебя совсем не так подействовало, как должно было. И пошла к бабушке, чтобы помогла.

– Что, и старую Берту я вчера развлёк? – хмыкнул Бертран.

– Нет, не развлёк. Когда ты вчера у неё моей руки начал просить, я поняла, что дело совсем плохо. И попросила здешнюю Силу Изначальную снять с тебя приворот. Потому что проснись-травы до полнолуния не будет, а само пройти через три дня должно. И кто знает, что с тобой за три дня сделалось бы, если ты от зелья так себя потерял!

– Себя потерял, тебя нашёл! – остановил её Бертран. – И слава Богам Вышним, что так дело повернули! Завтра же засылаю сватов!

– Не надо завтра, – умоляюще посмотрела Мийка. – А вдруг Сила не всё сняла, и это сейчас в тебе зелье говорит, а не ты?

– Да я это говорю, я!

– Ты не можешь знать точно… И я не могу. Вот если бы проснись-травы тебе дать, она всё точно снимет. Но она только в полнолуние в силу войдёт.